— По вторникам ездили в кегельбан. По четвергам играли у кого-нибудь из друзей в канасту. В субботу ходили в ресторан, потом в кино или театр.

— Вы приглашали няню, мэм?

— Да, всегда одну и ту же девушку, Имельду Гонзалес. Питер сам заезжал за ней, а потом отвозил домой.

— Вы никогда не выходили куда-нибудь одна?

— Нет.

— Кто ваши друзья?

— Грейс и Чак Симмонсы, Хетти и Хэнк Шугармены, Мэри и Эрни Триполи. Чак работает в Холломенском национальном банке, Хэнк — бухгалтер-налоговик, а Эрни держит магазин «Ванные и спальни». Из женщин никто не работает.

«Руководители среднего звена…» — понял Кармайн. Сваренный миссис Нортон кофе был приправлен кардамоном, которого капитан не выносил, считая, что вкус хорошего кофе не требует никакого улучшения.

— Еще где-нибудь вы бывали, мэм?

Яркие локоны миссис Нортон подпрыгивали в такт ее механическим кивкам.

— Да, разумеется! Главным образом на благотворительных приемах, но не часто. Мы с Питером еще ходили на приемы в «Корнукопии» — ей принадлежит Четвертый национальный банк, — но большинство благотворительных мероприятий посещали все вместе, в восьмером. — Ее лицо вытянулось, подбородок задрожал. — Теперь, конечно, я мало куда смогу пойти. У нас хорошие друзья, но без Питера я им неинтересна. Он был шутник, душа компании!

— Все устроится, миссис Нортон. Вы заведете кучу новых друзей.

«Особенно со страховкой и пенсионным фондом Питера Нортона», — мысленно добавил Кармайн. Под обликом домохозяйки, позволявшей мужу властвовать над собой, скрывалась сильная женщина. Она не пропадет. Возможно, отправится в путешествие в поисках кого-то, над кем власть обретет уже она? Если бы не эта злополучная дата, третьего апреля, он, возможно, заподозрил бы, что миссис Нортон сама положила конец жизни человека, которого, кажется, любили не многие. Несмотря на ужасный способ убийства, определенному типу отравителя доставило бы удовольствие видеть страдания жертвы. Миссис Нортон, напротив, впала в такую истерику, что на крик сбежались соседи. Ко времени прибытия Кармайна дети уже оправились от шока, тогда как их матери потребовалась врачебная помощь и доза сильного успокаивающего, от которого она на несколько часов заснула.

Кармайн посмотрел на детей, пытаясь получить представление об этой семье. Девочка, Марлин, задиристая и умная, вряд ли пользовалась популярностью среди одноклассников. Ее брат Томми, похоже, жил ради еды: он сразу потянулся за печеньем, поставленным для гостя, и мать с раздражением хлопнула сына по руке.

— У вас нет никаких интересов вне дома? — спросил Кармайн.

— Нет. Томми, оставь печенье в покое!

Кармайн ткнул пальцем в небо:

— Женская эмансипация?

— Еще чего не хватало! — возмутилась миссис Нортон. — Что может быть глупее?! Хотя вы знаете, феминистки однажды пытались обратить меня в свою веру. Уж поверьте, я показала одной из них, где раки зимуют!

— Когда это было?