– Если только тебе не наложат на ногу гипс.

Оба рассмеялись, глядя друг на друга. Их лица светились счастьем.

– Давай пойдем гулять прямо сейчас, – предложила Ирина.

– Если хочешь – то прямо сейчас.

– Конечно, хочу! Очень! Не станем же мы сидеть в гостинице? Правда, номер шикарный и все здесь хорошо, но мне хочется на улицу, хочется в город.

– Мы и так в городе, на деревню тут не похоже, сказал Глеб.

– Нет-нет, я хочу смешаться с толпой, я хочу улыбаться и хочу дышать здешним воздухом. Глеб пожал плечами.

– Ну что ж, собирайся, пойдем. Мы для того и приехали сюда, чтобы развлекаться. Прогулка – одно из этих развлечений.

– А ночью мы будем здесь. Ты видел, какая здесь продуманно шикарная кровать?

– Видел, – заулыбался Глеб, уже предвкушая все те удовольствия, которые он и Ирина получат вдалеке от дома, вдалеке от забот и проблем.

Но вдруг лицо женщины стало напряженным, словно она увидела какую-то преграду прямо перед собой.

– Случилось что-то? – Глеб тоже напрягся.

– Послушай, – Ирина отвернулась от окна и положила ладони Глебу на плечи, – а здесь нас никто не достанет?

– В каком смысле? – прикинувшись недогадливым, спросил Глеб.

– А так-как всегда… Вдруг тебе позвонят и скажут, что куда-то срочно надо лететь, бежать, торопиться… И ты оставишь меня одну.

– Я всегда возвращаюсь.

– Да-да, возвращаешься, но я хочу, чтобы здесь, в Париже, мы принадлежали только друг другу. И чтобы не было никого из твоих странных знакомых.

– Надеюсь, так и случится. А почему ты вдруг об этом забеспокоилась?

– Всегда, когда мне очень хорошо, то кажется, именно сейчас, именно в этот момент, счастье рухнет, рассыплется, как карточный домик – от одного неловкого прикосновения, и я опять останусь одна. И тогда мне уже не будут в радость ни Эйфелева башня, ни эти улицы, ни парижский воздух, ни фиалки, ни кафе. В общем, все это станет как бы не для меня, сделается пресным.

– Ты слишком высоко меня ценишь, – сказал Глеб. – Но хочется верить, что действительно ничего непредвиденного не произойдет.