– Собаки!
Две псины тёмными пятнами виднелись в воде. Они плыли за лодками, упорно работая лапами. В них тоже стреляли.
Мужественный Рем вздрогнул всем телом, когда Луиза вскинулась вдруг, тихо крикнув. Стрела вонзилась ей в спину, вторая – следом – пробила горло. Королева упала, закрывая уже мёртвым телом ребёнка.
– Мама! Мама! – тормошила её холодеющее лицо с тусклыми печальными глазами Милена и жалобно плакала, захлёбываясь слезами. Девочка долго гладила и ласкала тонкими пальцами дорогое лицо, чувствуя всей душой потерю, но по-детски не веря в Вечность. Праздничная скатерть пропиталась кровью королевы…
Робер внимательно выслушал рассказ Рема и Милены, переживал так, будто сам всё это видел: предательство, бегство, гибель. Его сердце кипело от возмущения.
– Если мне будет позволено, я хотел бы принести клятву верности Вам, моя королева! – искренне воскликнул юноша, вставая перед Миленой на одно колено. – Пусть я пока не рыцарь, но я хочу служить Вам. И вместе с Вами отомстить барону Гордону Лекс за предательство, за смерть, за страдания.
Милена встала и торжественно подняла над Робером свой сверкающий меч:
– Я, Милена Регант, посвящаю тебя, Робер Донован, в рыцари. Властью, данной мне богом и королём Джерми, я принимаю твои клятвы верности и мести.
Она возложила меч на плечо юноши:
– Встань, сэр рыцарь! Отныне ты – мой вассал, мой воин и мой друг.
– Пусть покарает меня Господь и людской гнев, если я нарушу свою клятву. Клянусь жизнью и кровью!
Воодушевлённый Робер достал свой короткий меч и его концом сделал надрез на руке. Он поцеловал окровавленное лезвие и убрал меч в ножны:
– Только за справедливое дело я обнажу этот клинок!
Седовласый Рем одобрительно пожал руку Робера, сказал:
– Никогда не забывай, кому ты дал клятву. Эта смелая девушка станет королевой, не сомневайся! Ей нужна твоя помощь, сэр рыцарь!
В тот же самый момент во дворце король Гордон Лекс вспоминал день, когда так удачно и стремительно он освободил себе трон. Он вспомнил, в какую ярость пришёл, когда появился у закрытых ворот собственного замка.
Пока открывали ворота, выбивали двери в доме, шло время. Гордон бесился, орал на воинов и рыцарей. После обыска дома, не обнаружив ни проклятую принцессу Милену, ни королеву Луизу, Гордон спустился в каминный зал, где его три сына испуганно прижимались к Юлианусу, и только тогда заметил воинский щит перед тайником.
– Где жена?! – закричал он, проклиная её за предательство. – Глупая овца!
Но тут же опомнился и погнал людей на берег реки. Пришлось ехать вокруг замка, через лес, по бездорожью. Время убегало, просачивалось сквозь пальцы. Вместе с ним ускользал золотой песок власти.
Увидев горстку воинов у пристани, Гордон приказал стрелять. Деревья росли вдоль берега, перекрывая обзор, и он не заметил сразу уплывающих лодок. Тем более, перед воинами встала светловолосая женщина, похожая на королеву, вдруг упавшая на землю.