– Вы хотите иметь со мной односторонний разговор? В отсутствие представителя противоположной стороны? Вы знаете, что это запрещено законом?

– Это разговор не о нашем деле. Ну, может быть, лишь слегка касается. Я не буду говорить ни о судебных доказательствах, ни о вопросах законности.

Дерик сделал еще один глоток виски из бутылки, запив еще одну таблетку:

– Тогда чего же вы хотите?

– Я хочу вас просить... хочу просить вас, правда... перестаньте переносить вашу ненависть ко мне на мою клиентку.

Если бы на линии огня находился я один, то я бы не жаловался. Но ведь в петле голова другого человека, и несправедливо, что она вот-вот затянется только потому, что вы держите за пазухой камень против меня.

Дерик уставился на Бена, приоткрыв рот от изумления:

– Я просто не могу поверить... Вы действительно полагаете, что можно оказать влияние на мои суждения?

– Давайте не будем играть в эти игры. Вы выносите решение против меня в любой важный для меня момент. И даже когда вы время от времени кидаете мне кость, вы ясно даете понять присяжным, что делаете это неохотно... Присяжные легко разбираются в таких вещах и мгновенно принимают идущий от судьи сигнал. Ваши сигналы означают только одно – приговор, признание виновности подсудимой, если он не ослабит хватку.

– Просто не верю своим ушам. Уже достаточно того, что вы ворвались ко мне, неэтично требуя одностороннего разговора.

Но вы к тому же использовали это время, чтобы обвинить меня в юридической непригодности самого худшего толка.

– Образец вашего правления совершенно ясен...

– Вам не приходило в голову, что мое правление оборачивается против вас, потому что у вас вшивое дело! – закричал Дерик. – Прошу исправить: сочетание вшивого дела и того, что вы вшивый адвокат.

– Это ничем не мотивировано!

– Это правда, черт побери, вы, несчастный нытик! – Он полез в ящик стола и вытащил из него коробку с таблетками. – У меня были и более тяжелые времена, вся эта неделя трудная. Мне не привыкать.

– Послушайте, Дерик...

– Нет, это ты меня послушай, Кинкейд. – И он съел еще одну таблетку. – Тогда, у Рейвена, я старался с тобой сработаться. Бог тому свидетель, я старался. Но я уже тогда понимал, что из тебя не получится ничего стоящего, и я был прав.

У тебя кишка тонка для этого. Я говорил, что тебе надо учиться работать, да весь этот разговор тому доказательство.

– Все, что вы делаете, несправедливо...

– Заткнись и слушай. Ты тогда скулил и сейчас скулишь.