– Протестую! – вскричал Бен. – Требую вычеркнуть из протокола!

– Протест принимается, – ответил Дерик. – Свидетель, придерживайтесь фактов.

Это была лишь легкая пощечина. Дерик старался держать документы чистыми, выступая против обвинения только тогда, когда явно обязан был это сделать. Но при этом давал понять присяжным, что никому не позволит за столом защиты вести себя вольно.

– Мистер Стенфорд и я, мы вместе осмотрели тело Ломбарди. Сомнений не оставалось: он был мертв – весь череп разворочен...

– Протестую!

– Да, да. Мы знаем, – тут же отреагировал Дерик. – Не коронер. Принимается. Давайте двигаться дальше, джентльмены.

– Так, что вы сделали дальше?

– Я потребовал, чтобы обвиняемая была взята под стражу.

– Она оказала сопротивление?

– Ну... Она... не совсем шла навстречу... Конечно, мы привыкли справляться с подобными ситуациями.

"Да уж, конечно. Но ты на самом деле не ответил на заданный вопрос, не так ли? Хотя сумел у всех оставить ясное впечатление того, что она оказала при аресте сопротивление".

– Я обыскал ее, потом надел наручники. Вот тогда-то она и сделала свое заявление.

Мольтке изобразил на лице удивление – опять игра для присяжных:

– Заявление? Какое заявление?

– Она сказала, и это были ее собственные слова: "Я его убила".

– Вы уверены в том, что она именно так сказала?

– Совершенно уверен.

– И вы ничем не спровоцировали подобное заявление?

– Нет, я этого не делал. – Он повернулся лицом к присяжным. – У меня не было на то времени. Честно говоря, было совершенно очевидно, что она его убила. Мне не нужно было ее признание. Она добровольно его сделала.

– Протестую, ваша честь!