Обычно в этот момент люди начинали сомневаться, потому что синтетика в легких в их понимании на томографии выглядела так же, как уплотнение раковой опухоли. Однако те, кто находился в больницах типа этой, готовы были ухватиться даже за призрачный шанс надежды.

— Кто вы? Что вам надо?

— Союзники и сторонники. Вы мне ничего не должны за оказанное лечение. Можете дальше жить своей жизнью, проводя выходные с внуками.

— Хе-хе. Я, может, и старый, но не наивный. И я никогда не поверю словам человека, который боится показаться мне. Ничего в этой жизни не бывает просто так.

— Считайте мой поступок бесплатной рекламой. Через три дня вам придет предложение от меня на большом синем экране, который будете видеть только вы, сэр. Можете от него отказаться без каких-либо последствий, и мы больше никогда с вами не увидимся. Я буду просить выполнять задания исключительно мирного характера, давая за их выполнение лекарства, которые никто, кроме меня, не сможет дать. Вы также можете просто менять награду на деньги. Я мог сделать то же предложение подросткам с улиц, которые бы точно на него согласились.

— Почему я вообще должен верить во весь этот вздор?! Кто вы? Немедленно позовите врача! Сестра!..

В этот момент медицинский дрон по моей команде сделал еще один укол успокоительного. Пациенты в хосписах кричат постоянно, поэтому его крик никого не удивил. Я не винил старика. Он испугался неизвестного человека, странного предложения, запаниковал и позвал на помощь. Завтра обследование подтвердит мои слова. А еще через пару дней Френсис сможет повторно в этом удостовериться.

Надо вылечить еще минимум пятерых и переходить в следующую палату. CARD-браслет пиликнул, сообщая о том, что еще трое в этой комнате получили необходимое лечение. Я пересел к следующей койке и попросил дрона нейтрализовать эффект анестезии, используемой на людях, пока шла процедура лечения.

На карточке пациента красовалась фотография молодой темнокожей американки. Айша Грейс, 1985 года, запущенный случай рака костного мозга, пустившего метастазы в печень и селезенку. Стоило подействовать нейтрализатору, как девушка заговорила.

— Спасибо, кем бы ты ни был.

Проверил, действует ли маскировка. Да, все в порядке.

— Я вас не вижу, сэр. Не уходите.

— Как вы поняли, что я вообще тут нахожусь?

— Моя форма рака вызвала нарушение цикла сна. Я не могу спать, как бы сильно мне этого не хотелось.

Айше не надо было больше ничего говорить. Одна мысль о том, чтобы, страдая от непрекращающейся боли, оказаться в месте, заполненном умирающими, не в силах заснуть, вгоняла в ужас. Она уже пережила собственный ад.

— Я слышала весь ваш разговор с Френсисом. Не злитесь на него. Он старый. Боль месяцами сводила его с ума. Он испугался, что она может вернуться.

— Выбор за ним. Если вы не спали под действием лекарств, значит, чувствовали сам процесс лечения. Больно было?

Девушка лежала с широко открытыми глазами. Дорожки от слез на ее щеках еще не успели высохнуть. Она будто боялась моргнуть.

— Терпимо. Мне страшно. Вдруг боль вернется?

— Приношу извинения за неудобства. Сейчас на ваш организм действует легкий стимулятор. Скоро вы заснете.