- Оскорблять моего Ирвишеньку! – громогласно закончила женщина, и Ирвин обречённо вздохнул. – Ну-ка попроси у моего мальчика прощения! Ты, малолетний преступник! Будущий исполнитель магических исправительных работ!

Мальчик попятился. Очевидно, сумасшедшая женщина произвела на него куда большее впечатление, чем какой-то там преподаватель или даже глава Следственного Бюро. Что ж, Ирвин мог его понять.

Мама пугала его гораздо больше, чем все преступники и банда некромантов вместе взятая.

- Ирвиша! – воскликнула родительница так громко, что крутившиеся рядом подростки предпочли отодвинуться чуть дальше. – Я как знала, что нельзя отпускать тебя сюда одного… Хорошо, что я выпросила у твоего отца место в одной из комнат для мам. Может быть, ты хочешь жить со мной? Я попрошу, и там установят ещё одну кровать!

Ирвин скрестил руки на груди и строго посмотрел на мать. Нет, удивляться, конечно, не стоило, подобное коварство было вполне в духе его отца, но Сияющий всё не ждал такой подлости. Профессор Куоки ведь отлично знал, какие у его сына отношения с матерью, как она смотрит на его взросление – а она упорно не замечала, что мальчику уже тридцать три годика, и он не нуждается в перманентной родительской поддержке, - и как сам Ирвин относится к этой сверхзаботе.

- Ты уже посмотрел, с кем тебя поселили? – уточнила мама. – Я могу попросить, чтобы тебе выбрали хорошего, порядочного мальчика. Ирвиша…

- Мама, - оборвал её Ирвин, - ты в курсе, что я тут не ученик, а преподаватель? И что я приехал сюда с женой?

Мать отрицательно замотала головой.

- С какой такой женой? – уточнила она.

Что ж, следовало порадоваться, что папа не поделился с супругой всеми теми ёмкими характеристиками, которые он так легко навесил на Лили. Правда, Ирвин подозревал, что знакомство родительницы с Лилиан тоже не пройдёт очень гладко, но в глубине души всё ещё теплилась надежда на положительный исход дела.

К тому же, тянуть было некуда. Лили наконец-то прорвалась сквозь толпу и застыла рядом с Ирвином, сжимая в руках магическую копию листа распределения. Была она смертельно бледна, словно не некромантка, а какой-нибудь оживленец, тяжело дышала и явно порывалась рассказать Ирвину что-то очень плохое. Сияющий с удовольствием это плохое бы и выслушал, но понимал, что начать надо всё-таки со знакомства.

- Лили, - он поймал жену за руку и притянул к себе, чтобы у родительницы не возникло ни малейшего сомнения в том, что брак по любви, - познакомься, это моя мама, Джена Куоки. Мама, это Лилиан, моя любимая жена.

Джена хмыкнула и недоверчиво взглянула на невестку. Потом посмотрела куда-то в толпу, словно пыталась кого-то там найти, вновь покосилась на Лилиан, взяла её за запястье и потянула к себе. Ирвину хотелось вернуть супругу на место, но его мнением не особенно интересовались – драгоценная матушка за те три секунды, что были у неё в распоряжении, обошла Лили по кругу, осмотрела её с ног до головы и вынесла вердикт:

- Слишком худая. Ирвиша, вы давно знакомы?

Ирвин уже даже не стал просить, чтобы его называли по-человечески, только раздражённо отметил:

- Мы женаты, этого мало? До тридцати четырёх, как ты и хотела.

- Я рада, конечно, - протянула Джена, - что ты решил остепениться и не позволил семейному проклятию пасть тебе на голову… Но неужели нельзя было найти девушку с бёдрами получше?

- Мама…

- Нет-нет, о вкусах не спорят, - тут же замахала руками она, - я всё понимаю! Бледные блондинки когда-то были в моде… Лет двести-триста назад. Она, кстати, кого-то мне напоминает. Эту… Как её… Которая основательница движения за равноправие в нашей стране… Леди Лиза?

- Леди Ильза, - обречённо поправил маму Ирвин.