- Ромерик – да. Его старший сын – не совсем. Моей дочери два. Два! Мала она для любовных писем, даже если и от десятилетнего дурака. Я таких знаю. Пройдёт ещё лет шесть-семь, и он будет регулярным посетителем Следственного Бюро. А у Доры и Ромерика, как назло, все сыновья. Я б на твоем месте прятал от его семейства Марту, а то мало ли, какие зятья выстроятся в очередь!
Тэсси мотнула головой.
- Очень сомневаюсь, что кто-то всерьёз пожелает иметь дело с нашим неадекватным семейством. Уж поверь, лучше иметь тестя – главу Следственного Бюро, чем моего Сагрона. Это удовольствие для особенных извращенцев и сумасшедших. В крайнем случае, - она усмехнулась, - однажды Сагрон выберет подходящего студента. Если этот бедный мальчик переживёт миллион и одну придирку...
Она, разумеется, шутила, но в каждой шутке есть доля правды. Ирвин не сомневался в сверхспособостях Сагрона довести до белого каления кого угодно. Долгие годы дружбы научили Ирвина реагировать на Дэрри куда более спокойно, и он уже почти не взрывался, но мог себе представить, как будет весело тем несчастным молодым людям, которые лет через пятнадцать-двадцать будут ухаживать за уже выросшей Мартой.
- Мне пора, - Котэсса остановилась у развилки. – Несколько недель или двадцаток, и мы наконец-то станем соседями. Может быть.
- Может быть, - усмехнулся Ирвин. – Сагрону привет! – крикнул он напоследок, прежде чем Котэсса, как всегда, любившая экономить время, растворилась в вихре телепорта.
Ирвин же предпочёл идти пешком. Проветриться… Избавиться от остатков дурного настроения – чтобы не вешать на голову Лили собственные проблемы. Зачем оно ей сдалось?
***
Дома было тепло и уютно. С кухни доносились умопомрачительные ароматы – Сияющий аж дёрнулся в её направлении, но остановился. Поздороваться с извечным Томасом можно будет и потом, а вот Лили обидится, если он своё шествие начнёт всё-таки с еды, а не с жены и ребёнка.
- Я пришёл! – крикнул Ирвин.
- Руки помой! – отозвалась Лили. – И иди на кухню, сейчас спущусь!
…Иногда Сияющему казалось, что его жена читает мысли прямо с порога и, когда находится в хорошем настроении, потакает его желаниям. По крайней мере, призыв идти на кухню вызывал именно такие ассоциации. Это было отнюдь не любимое место Лили, напротив, она терпеть не могла готовить, не умела этого делать, да и, судя по наличию в доме Томаса, не собиралась учиться, но Ирвин не понимал, почему это должно его смущать. Если Лилиан легко обустраивала их быт без использования собственных кулинарных способностей, что в этом такого плохого?
Но пахло и вправду безумно вкусно. Томас, словно специально дожидавшийся Ирвина, едва ли не под нос подсунул ему тарелки, источающие великолепные ароматы.
- Ешьте-ешьте! – поторопил его скелет. – Пока не остыло! Госпожа сказала, что потом к вам присоединится!
Ирвин не стал отказываться. С работы он вернулся голодный, как волк, а еда Томаса, как и всегда, была просто великолепной.
Лили всё не приходила, и Ирвин даже ощутил лёгкое беспокойство. У него почему-то возникли подозрения, что супруга что-то замышляет или скрывает – как будто у Лили была такая привычка. Он даже отмахнулся от десерта, который можно было съесть и потом, попозже, и, ориентируясь на громкие звуки из детской, зашагал всё-таки к жене.
Первой Ирвин увидел дочь. Второй – Лилиан, хмуро стоявшую рядом.
Третьей была птичка.
- Лили, - кашлянул Ирвин. – Что это такое?
- Это? – уточнила Лилиан, указывая на птицу. – Это ворона.