Проходивший мимо пожилой слуга чуть не уронил поднос с посудой, наблюдая, как одевается Эллана. Он, конечно, и не такое видел, но все-таки…
Этот танец имеет давнюю историю и простейший сюжет: встретил Принц Пастушку… Говорят, что на заре времен танцоры выступали почти голыми и имитировали (или не имитировали?) перед зрителями чуть ли не половой акт! Зато потом несколько веков в моде были такие костюмы, что выступающие еле-еле могли шевелить конечностями. Но те времена прошли — все хорошо в меру. Сейчас исполнители могут выбирать сами, чем производить впечатление на публику — отточенностью движений или накалом страстей. За себя Эллана почти не волновалась: лишь бы Воир не подвел, только бы Нойл не подкачал! А она-то уж сделает, она им устроит!
Началось! Вступление, часть первая — Встреча. Нойл среди музыкантов: собран, строг, глаз не поднимает. А Воир, кажется, в норме: возбужден, но в меру, координация безупречна.
Собственно говоря, это не театр, и публика совершенно не обязана молча стоять и смотреть — светский треп обычно продолжается, люди ходят туда-сюда, выпивают, закусывают.
Первая, разминочная часть еще не закончилась, а Эллана почувствовала, что зал смотрит. Молча, не двигаясь. Кто-то откусил пирожное и забыл проглотить, кто-то поднял бокал и не выпил…
«Ага! Забрало! Ну держитесь!!» — и она расчетливо, медленно и мощно начала отдавать, выдавать энергию страсти — все, что уже пережила сама, и, главное, то, что еще надеялась пережить. Прекрасный Принц в исполнении лучшего танцора Хаатики казался слишком мелким, недостойным, не соответствующим такой волне, такой силе.
Часть вторая — Любовь. Оркестр почти весь смолк, еле слышно подрабатывают ударные, и поет скрипка. Точнее, они поют вместе: знаменитая большая скрипка Нойла и хрупкая черноволосая девушка. Звук и движение, казалось, слились воедино, и это почти невыносимо:
— Милый! Возьми меня всю и навсегда! Навсегда и всю! Я хочу быть с тобой, раствориться в тебе. Что мне люди и боги, что мне весь мир! Мне нужен только ты, ты, милый!
Часть третья — Разлука. Прекрасный Принц исчезает, и в полукруге зрителей только двое — высокий, одетый в черное скрипач с золотыми кудрями и девушка. То, что было раньше, уже казалось пределом, но выяснилось, что можно еще и еще!
Нойл не делал театральных движений, не тряс гривой: он стоял, широко расставив ноги, и играл. Девушка танцевала:
— Он ушел, его больше нет… Его не стало, и мир рухнул. Это даже не горе — это бездна! Но ведь он БЫЛ! Он был со мной! СО МНОЙ — и это счастье, всеобъемлющее и полное, которое не затмит ничто!
Финал. Пастушка умерла. Вибрирующий голос скрипки замер на неустойчивой ноте. Казалось, если сейчас, немедленно не прозвучит разрешающий устойчивый звук, душа просто лопнет, взорвется, вывалится наружу! Ну же, ну!!!
Есть! Вот он, все-е-е!!!… И последний аккорд: ХРЯСЫ!
Нойл стоял, опустив руки. Трепетала обрывками струн разбитая скрипка. Он смотрел поверх голов, куда-то вдаль. Он стоял недолго: откинул назад волосы, повернулся и пошел к выходу — длинный, худой, нескладный…
А она лежала на полу и старалась дышать не слишком бурно: умерла все-таки. «Кажется, получилось! Черт, я вся мокрая, и штаны прилипают. Ну что же они? Кто-то, кажется, в обморок хлопнулся, и еще… Оттаскивают!»
Зал как-то разом выдохнул и ожил: гомон, всхлипы, хлопки. Еще кому-то стало дурно, и его уводят.
Она медленно поднялась и склонилась в ритуальном поклоне. Вот теперь зал взорвался! Она вдруг оказалась в гуще толпы, все говорили разом, обнимали, трясли за руки, лапали за мокрые плечи, кто-то норовил поцеловать в лобик:
— Девочка, разве так можно?! Ты превзошла всех, Элл! Ты войдешь в историю! Это незабываемо!!! Это немыслимо!!!
— Спасибо, спасибо! Благодарю вас! Я старалась! Спасибо! Позвольте только… Извините меня, я сейчас! Приведу себя в порядок. Я скоро вернусь, я быстро! Простите, извините! Благодарю вас…
Нойл стоял посреди комнаты и пытался вытрясти на лезвие еще одну каплю из маленького пузырька. Дверь распахнулась.