Я немало удивилась, когда Раффин произнес:

– Значит, вот почему меня не взяли в академию. Вы встретились с ней накануне вечером, а сегодня утром я получил плохие известия. Вы оговорили меня.

– О тебе речь вообще не заходила.

– Наглая ложь. Я всю жизнь мечтал работать в полиции. А вы все испортили!

– Нет, не я. Ты сам все испортил. Зачем ты должен был вчера встретиться с Брэй?

– Она меня вызвала. Послала по электронной почте сообщение с указанием ждать ее в пять тридцать на автостоянке.

– А ты не явился. Так, может, поэтому ты и получил сегодня утром плохие известия? Как думаешь?

– Наверно, – промямлил Раффин.

– Тебе лучше не стало? А то я еду в Питерсберг, и, если ты не прочь составить мне компанию, по пути мы могли бы закончить наш разговор.

– Я хочу его закончить, – сказал Чак.

– Тогда начни с того, как ты познакомился с Брэй. Меня, например, очень удивляет, что ты запросто общаешься с самым влиятельным лицом в департаменте полиции.

– Два месяца назад мне позвонила детектив Андерсон. Она сказала, что хотела бы получить представление о работе Управления судебной медэкспертизы и попросила встретиться с ней в «Ривер-Сити Дайнер». Конечно, мне следовало сообщить вам о ее звонке, но вы были заняты, и я не хотел вас беспокоить. Поэтому я сказал Андерсон, что буду рад помочь ей. Когда я вошел в «Ривер-Сити Дайнер», у меня глаза на лоб полезли. Она сидела за столиком с Брэй. Та заявила, что желает знать все о работе нашего ведомства.

– Почему ты сразу не поставил меня в известность?

– Не знаю. Боялся.

– Что потеряешь шанс стать полицейским?

– Разве я мог пренебречь таким знакомством? – спросил Раффин. – Брэй сказала, что с моим опытом я мог бы стать экспертом-криминалистом. Не отрицаю, после того разговора я размечтался и потерял интерес к работе. Брэй снова связалась со мной только через две недели по электронной почте. Распорядилась, чтобы я приехал к ней домой в пять тридцать. Предупредила, что разговор будет конфиденциальным.

– И что же произошло, когда к ней ты приехал?

– Она угостила меня пивом и придвинула свое кресло к дивану, на котором я сидел. Почти вплотную ко мне. Сказала, что я должен знать о вас всю правду.

– И что же это за «правда»?

– Она сказала, что вы неуравновешенный человек. Что «хватка у вас уже не та» – это ее слова. Сказала, что все полицейские на вас жалуются. За исключением Марино. А он прикрывает вас, и потому ей рано или поздно придется с ним что-то делать.