—   Меня это не радует. Я рассчитывал на вас.

Тим передвинул конверт на уровень стула, который стоял между ними.

—   Половина, как мы и договаривались. За ничегонеделание. Считайте, что это гонорар за неубийство.

—   Вас никогда бы не связали со случившимся, — заявил киллер.

—   Я понимаю. Вы знаете, как это делается. Я уверен, что знаете. Лучше вас с этим никто бы не справился. Просто я этого не хочу.

По-прежнему улыбаясь, киллер покачал головой:

—Но вы этого хотели.

—   Теперь — нет.

—   Вы этого хотели. И не зашли бы так далеко, если хотели, а потом вдруг расхотели. Человеческий мозг устроен иначе.

—Новые соображения.

—   В данном конкретном случае новые соображения всегда появляются только после того, как мужчина получает желаемое. Он позволяет себе испытать некие угрызения совести, чтобы повысить самоуважение. Он получил, что хотел, он доволен собой, и уже через короткое время это становится всего лишь печальным событием, которое произошло.

Карие глаза нервировали, но Тим не решался отвести взгляд. Опасался, как бы у киллера не зародились подозрения.

Зато появилось объяснение гипнотической силы этих глаз. Зрачки были расширены, как это бывает в полной темноте.

И голод, стоящий в этих глазах, страсть к свету, притягивали, как черная дыра в глубоком космосе.

Такие постоянно расширенные зрачки могли быть у слепца. Но киллер различал свет и тень, даже если и был слепцом во всем остальном.

—Берите деньги, — гнул свое Тим.

Эта улыбка.

—   Здесь только половина денег.

—За ничегонеделание.

—   Что-то я, однако, сделал.