— Ну, счастливенько, — как-то вдруг равнодушно говорил Борис.

Девушка дивилась такому обороту и ждала еще чего-то. Вадим дивился тоже и тихонько толкал Бориса в бок, надеясь напомнить кое-что. Но физиономия друга становилась непроницаемой.

Потом, когда они возвращались на проспект, Вадим спрашивал:

— Что же ты, олух царя небесного? Надо было назначить свиданку. Я уж тебя толкал, толкал.

— Зачем? Банальная девица, мещаночка серая. Не знать о Лаго-Наки — это ужасно! — отвечал Борис, морщась.

И они отправлялись на танцы…

Уже давно Борис не приходит сюда, он знал это точно. Но выждал пятнадцать минут, положенные по этикету, и пошагал на поиски приключений в одиночку.

Он вышел к старинным каштанам. Их раскидистая крона накрывала собой половину квартала. В дебрях этого зеленого полога расселилось воробьиное государство. С утра до темноты листва пронзительно звенела и шевелилась даже в безветренные дни. Сверху из листвы на голову прохожих белым дождем сыпался птичий помет, и прохожие обходили старинные каштаны стороной, отдав эту часть проспекта в полное владение птицам.

Но городские власти не могли смириться с тем, что у них отторгли кусок подведомственной территории. Сколько помнит Вадим, они вели суровую борьбу с маленькими оккупантами. И сейчас из-под кроны с паническим ревом удирала пожарная машина, окрашенная птицами под бронетранспортер.

Вадим примкнул к зевакам, что окружили деревья подковой, и посмотрел наверх. Там отряхивались мокрые, взъерошенные и оттого кажущиеся тощими воробьи. Они возбужденно галдели, будто обсуждали перипетии минувшего боя.

— Когда те ударили из кишки, эти поначалу прижухли, — сказал кто-то из очевидцев.

— Ясно, — произнес сосед Вадима и, поджав губы, окинул внимательным взглядом общую картину; он был высок, дороден, с глубокой складкой на переносице, делавшей его очень строгим.

— Ага, а когда эти решили, что тем конец, и выключили воду, тут и началось, — сказал сосед задумчиво, сопровождая свои рассуждения жестами.

— Сперва их пугали ястребом. Во-он чучело ястреба. Вот оно. А внизу поставили магнитофон и ну гонять его крик. А птичкам хоть бы хны, — с восторгом сообщил все тот же очевидец, скрытый от Вадима спинами зевак.

— Понимаете? — спросил у Вадима сосед, загадочно улыбаясь.

— Что именно?

— Воробьи — городские жители. Го-род-ские!

— Разумеется, — сказал Вадим приветливо.

— Все еще не понимаете? — спросил сосед, радуясь этому. — Так вот, они не знают, кто и что такое ястреб. И с чем его едят. Ни малейшего представления! Поэтому им на ястреба ровным счетом наплевать.

Он смотрел на Вадима улыбаясь, словно говоря: видите, как это оригинально и вместе с тем просто.