Проследив за моим взглядом, Андре улыбнулся и сказал совершенно неожиданно для меня:

—Этот кувшин сделал я! – он перевёл взгляд на свои руки, на ладонях, которых были небольшие белые шрамы.

Я удивленно посмотрела на него и хотела уже было спросить, как такое возможно, как в дверном проеме появился человек.

В руках мужчина держал вязанку сушеной рыбы. Он был среднего роста, коренастый ,с густыми чёрными волосами, в которых виднелись седые пряди волос.

Глаза его чёрные и глубокие поразительно напоминали … мои!

Заметив нас, он замер. Возглас вырвавшийся из глубины его груди наполнил эхом хижину. Я не могла оторвать от его лица глаз, его тёмные глаза заволокло слезами, он тяжело дышал. Сделав шаг вперёд, он протянул трясущиеся руки ко мне , но тут же их опустил их и несколько раз вытер об свои штаны.

—Эйлин! Внученька, девочка моя!!!- глухой сиплый голос был взволнован и полный радости и неверия. 

В это же мгновение я поняла, что перед мной мой родной человек! Все мое существо потянулось к нему. От него шла энергия поразительной силы, она заворачивала и притягивала к себе . Я даже не поняла ,как оказалась в его объятиях, рыдая и смеясь сквозь слёзы, крепко сжимая его шею. Чуть морща нос от того, что его смоляные волосы заплетенные в косички щекочут мою кожу.Его тёплые объятия давали покой и умиротворение.

—Дедушка! – я чуть отстранилось, заглядывая в его лицо. Мои губы дрожа раздвинулись в улыбке , слёзы потоком полились по щекам.

—У меня есть дедушка! – как- то удивленно вырвалось у меня. – я не одна! – как будто пытаясь осознать ,повторила вновь я .

К нам  подошёл Андре.

Дедушка перевёл взгляд на него, в его глазах все ещё блестели слёзы, но сквозь них видно было появившуюся гордость.

—Андре! – он хлопнул его по плечу.- ты привёз ко мне Эйлин… я, у меня нет слов ! – у него дрогнул голос, мужчина поджал губы, пытаясь унять дрожь, что у него плохо получалось.

- Это должно было случиться ещё много лет назад…- тихо ответил Андре. – я обещал!

На что Оцеола, проведя рукой по моим волосам в ласковом жесте ,ответил:

—Всему своё время , Андре! Всему своё время…

И вот спустя каких- то пару месяцев, Оцеола перебрался к нам во Флоренцию. Нам стоило огромных усилий его уговорить, покинуть родные места.

Он со слезами на глазах, молча прощался с лесом. Обходя деревья,  трогая своими мозолистыми ладонями коричневую сухую кору.

Босыми ногами ступая по траве, будто хотел запомнить ощущения прохладной прозрачной росы на своей коже.

Во Флоренции, когда мы покидали здание аэропорта, он с грустью смотрел на величественные здания, на улицы из камня и бетона через, которые не пробьётся и росток зелёной травинки.