– А-а-а-а, – я приоткрыл пасть.

– Ну Сиал, я не…

– Ну, значит, не поговорим.

– Хорошо, хорошо. Но недолго.

Рядом с моей мордой замаячил сочный зелёный хвост. Я тут же принял свою награду.

– Мн… мн… – задышала сестра, едва сдерживая возгласы.

Всё же нет лучшего времяпрепровождения, чем что-то грызть и думать о том, куда распределить свободные очки характеристик и навыков. Это надо будет сделать всенепременнейше. И если не сейчас, то перед отлётом точно: очков характеристик почти двадцать накопилось. Мистер Пушистик давно стоит над могилой брата и оплакивает его. Надо бы им воссоединиться.

– Теперь ты поговоришь со мной?

– А? Прости, я задумался. Можешь повторить?

– Я спрашивала: теперь ты поговор… Мгньюю! – промычала Калиса, стоило чуть сильнее сжать челюсти.

– Да, давай поговорим.

– Не делай так больше, пожалуйста, – взмолилась сестра.

Приняв мои обещания о том, что в ближайшее время я так не сделаю, мы вернулись к обсуждению навыков. Но вновь не пришли к согласию, даже с учётом маминых слов. Каждый из нас твёрдо стоял на своём. И как в прошлые разы, было решено отложить этот спор на будущее. Даже не столько спор, сколько эксперимент: после спячки у нас будет двадцать пять свободных очков навыков. По одному за каждый прожитый год. Мы проснёмся, вложим их в соответствующие навыки и посмотрим, кто оказался прав.

Спустя несколько дней мама закончила с уборкой и направилась к нам, попросив приготовиться. Мы никуда не уходили, с нетерпением ждали её и были готовы ко всему.

Сестра сильно обрадовалась, когда Ликура наконец зашла к нам в пещеру.

Я же едва не завизжал от ужаса и отвращения. Казалось лось, съеденный и успешно переваренный неделю назад, по атомам собрался обратно, галопом пробежался по желудку и постучался в область горла с вежливой, но настойчивой просьбой выйти воздухом подышать.

Мама, всё ещё находясь в образе ящеролюдки, зашла в пещеру абсолютно голой. Всё тело, от головы до пят покрыто морщинистой кожей: бёдра, живот, маленькая грудь, руки, абсолютно всё. И этот цвет, непонятного серо-коричневого оттенка. Не знаю, как у этих ящеролюдов с личной жизнью, но с собиранием гаремов у них явно проблемы вселенских масштабов. Не, я всё понимаю, что красота внутри человека, но я обычное разумное существо, которое смотри глазами на внешность – а не маньяк, что копается в чужих кишках и находит в этом что-то прекрасное. Но всё это меркло с главным вопросом: почему ящеролюды? Это. Тело. Человека. Да, крайне странная кожа. Да, непонятные уши, чуть удлинённые и заострённые, чем-то похожие на уши равнинных эльфов. Да, странные глаза, как у рептилий. Но эти всё отличия незначительны. Ведь мама выглядит вполне себе неплохо, если не обращать внимания на структуру кожи: упругая грудь, крепкие бёдра, практически плоский живот и полное отсутствие каких-либо складок или дряблой кожи. Ну вылитая девушка двадцати пяти лет от роду! Даже ноги, и те человеческие. Я думал, что под штанами двойной коленный сустав или одинарный выгнутый наизнанку – но нет. Ящеролюды выглядят как немного изменённые люди, или эльфы.

Сестра засыпала маму восторженными возгласами о том, что она очень красивая и здорово выглядит. Но в конце добавила, что скучает по её нормальной форме. В этом пункте я был полностью солидарен с сестрой: мне тоже не терпелось увидеть маму в форме дракона. Да и видеть родную мать голой – такое себе удовольствие. Я понимаю, что стыдится наготы драконам не пристало: всё же довольно странно встретить дракона, который кутается в одеяла и дико смущается, если кто-то увидел его обнажённый хвост. Но маме лучше не расхаживать здесь как по нудистскому пляжу – уже осень и в пещере холодно. Она простыть может. Но сперва надо попросить её кое-что сделать.

– Мам, а можешь развернуться?

– Не стоит задаваться глупыми вопросами, сын мой – мама повернулась к нам спиной. – В этом облике у нас нет ни крыльев, ни хвоста.