Сюжет о внезапном исчезновении Элиота Кендэлла прошел по всем национальным телеканалам. С того момента прошло уже две недели, и все теряются в догадках, куда мог подеваться наследник такого большого состояния. Я принадлежу к числу тех немногих, кто в точности знает его местонахождение. А именно: в земле сырой. Меня немного смущает тот факт, что я не могу выполнить свой гражданский долг и сообщить об этом в полицию. Но с этим смущением я как-нибудь, справлюсь.

Что же касается Винса, он ничуть не раскаивается, что сообщил Петроне о том, какую роль во всей этой истории сыграл Элиот. Винс хотел быть уверен, что негодяй понесет заслуженную кару. И в этом смысле мой друг гораздо больше надеялся на Петроне, чем на меня. Оглядываясь назад, считаю своим долгом признать, что он был чертовски прав.

За те три раза, что мы виделись с Винсом с момента моего возвращения, он умудрился не меньше ста пятидесяти раз напомнить, что он спас мне жизнь. В конце концов, мне надоело, и я перестал рассыпаться в благодарностях, но Винса это нисколько не смущает.

О тех роковых событиях в Кливленде я не забуду до конца своих дней. Впервые мне довелось заглянуть в глаза смерти и буквально кожей ощутить ее ледяное дыхание. Я понимаю, что это банальность – утверждать, будто подобный опыт способен перевернуть всю жизнь. Но это чистая правда. Именно эта история помогла мне понять: самое главное в жизни – это те, кого ты любишь.

Теперь все свое свободное время я провожу в обществе Лори и Тары. Вот и сегодня мы втроем отправились на прогулку в горы. Прогулка как прогулка, ничего из ряда вон выходящего. Но зимний воздух кажется мне чистым и прозрачным, как никогда. Приятно в такой чудесный день выйти из дома, особенно в компании любимой женщины и любимой собаки. Тара тоже в восторге от прогулки: ей нравится кататься в снегу.

– Ты чувствуешь, как легко здесь дышится? – после долгого молчания спросила Лори.

– Ты никогда не заговариваешь о свадьбе, – сказал я.

– Ответ не в тему.

– Ну что ж, воздух здесь действительно хорош. И дышится гораздо легче, чем когда сидишь в четырех стенах. Так почему ты никогда не заговариваешь о свадьбе?

– Какой смысл об этом говорить? Это надо либо делать, либо не делать.

– Но ты никогда даже не намекала, что хочешь замуж. Согласись, это довольно странно, – упорствовал я.

– Ты делаешь мне предложение?

Ой-ой-ой. Вопрос в лоб. Подобная тактика – не для меня. На самом деле, я не горю желанием жениться. Гораздо больше мне хочется, чтобы этим желанием горела Лори.

– А ты бы согласилась, если бы я предложил?

Она едва заметно улыбнулась и сказала:

– Так и быть, не буду тебя мучить. Можешь не задавать этот вопрос, я и так отвечу. Нет, Энди, я не хочу за тебя замуж. По крайней мере, сейчас.

Мне показалось, будто кто-то с размаху залепил мне снежком прямо в лоб.

– Но почему?

– Энди, я люблю тебя. Я не хочу с тобой расставаться, и, надеюсь, так будет всегда. Но для этого мне вовсе не обязательно выходить за тебя замуж. Конечно, если ты хочешь, мы можем пожениться. Но это не заставит меня любить еще сильнее. Потому что любить сильнее, чем сейчас, просто невозможно.

Тара залилась радостным лаем, и я решил, что таким образом она советует мне заткнуться и оставить все как есть. Я улыбнулся, поднял глаза к небу и вздохнул полной грудью.