— И что теперь делать? — спросил майор, не представляя, как с этими тварями можно бороться, имея при себе лишь ружье, автомат и несколько заостренных кольев.
На всякий случай он приготовил заструганные деревяшки.
— Жаль, не успели как следует ими запастись, — посетовал солдат. — Эти гады специально огнеметами пожгли все осины в округе. Чуют, твари, опасность, хотя уже и убиты по нескольку раз.
Небо потемнело. Приближалась ночь.
— Нужно подождать, пока все вернутся, — сообщил Седой, снова закуривая.
— Ну а потом?
— А потом польем землю святой водой.
И солдат указал на оловянную флягу на поясе.
— Мне лично ее командир выдал. Я, говорит, нa тебя, Митюков, понимаешь, рассчитываю и на Кондратьева... тебя, то есть тоже, так что нельзя подводить боевых товарищей, особенно погибших...
Понаблюдав за туманом еще около получаса, они осторожно двинулись к перепаханному вдоль и поперек лежбищу дивизии «Тотенхерц».
— А они... не проснутся? — неуверенно спросил майор, сжимая в руке осиновый кол.
— Не-а... — мотнул головой Митюков, — спят как сурки, мертвецким сном...
И тихо, со злостью рассмеялся.
Затем он отвинтил круглый колпачок на фляге и обильно полил водою проклятое место, произнося шепотом едва различимые слова.
— Ну вот, кажись, и все...
В грудь и шею Карела впились раскаленные жала. Одно за другим.
Донор пошатнулся и стал медленно заваливаться на спину.
— Снайпер, сука... — прохрипел Седой, падая на землю.
— Спасайся, дурень... — из последних сил выдавил майор, после чего
18