Гавани выглядели более изощренно, среди прочих узнаваемых компонентов они могли похвастаться хитроумными стапелями для обработки и ремонта крупных судов. Доказательства обширной торговли присутствовали в виде обширных застроенных территорий и складских комплексов. Моря Аррава, многочисленные и скромные по площади, очень благоприятны для водного транспорта. Чем меньше водоем, тем менее свирепыми, вероятно, будут преобладающие штормы, хотя меньшая гравитация допускает более высокие волны. Горные хребты еще больше снижали эффективность наземного транспорта и заставляли местных жителей еще больше сосредотачиваться на водном транспорте. Тем не менее, дальнейшее наблюдение не выявило ничего более сложного или продвинутого, чем большие парусные суда.
К несчастью для его целей, в то время как не было больших, разросшихся агломераций, все признаки указывали на значительное и в значительной степени рассредоточенное население. Когда Учитель, наконец, объявил, что нашел место, подходящее для его нужд, Флинкс решил, что с него достаточно безучастного взгляда с орбиты. Небольшой полуостров, выбранный кораблем, находился довольно далеко от ближайшего поселения любого размера, далек даже от небольшой гавани и был покрыт богатыми титаном песчаными дюнами. Кроме того, поблизости было заперто достаточно углерода в виде обширного и нетронутого месторождения окаменелых растений. Ни показателей городского населения, ни признаков торговли, ни земледелия. Лучшее место можно найти, но поиск займет больше времени.
— Я согласен, — сказал он корабельному разуму. — Уничтожьте нас так быстро, как это возможно. При малейших признаках реакции со стороны местного населения возвращайтесь на орбиту, и мы попробуем еще раз на другом континенте».
«Я буду максимально утонченным», — ответил корабль-разум. Легкий рывок указывал на то, что Учитель уже начал одобренный владельцем спуск.
Конечно, то, что он делал, было не только крайне незаконным, но почти повсеместно считалось невозможным. По самой своей природе корабли с КК-двигателями не должны были быть в состоянии приблизиться к определенному числу планетарных диаметров любого каменистого мира, не вызывая разрушений на земле и повреждений корабля. Только ульру-уджуррианцы, создавшие Учителя в подарок Флинксу, смогли найти решение проблемы, которая продолжала терзать физиков и инженеров всех других космических рас.
Не то чтобы ульру-уджуррианцев можно было назвать космическими, размышлял Флинкс, пока корабль продолжал опускаться на поверхность. Скорее куда-то идущий.
Приземление Учителя произвело бы огромное впечатление на любого, кто находился бы на земле, если бы кто-нибудь был свидетелем этого. Казненный под покровом ночи, насколько мог судить Флинкс, массивная фигура, оканчивающаяся корусантным проектором Каплис, остановилась почти в тишине среди тридцатиметровых дюн пасторального полуострова, незамеченная ни одним живым существом, кроме пары гнездящихся амфибии. Тот тихий шум, который издавал корабль, заглушался ночным береговым бризом, в результате чего даже два угольно-черных существа полуметровой длины почти не шевелились в своей норе.
В течение нескольких долгих минут резкий «Флинкс» расхаживал в пределах командной каюты, в то время как разум корабля замечал и впитывал в себя все, что было в непосредственной близости от него, начиная с химического состава нежного моря поблизости (менее соленого, чем земные океаны, его приливно-отливные колебания почти не затронутые тремя маленькими лунами в небе) к усилиям ряда удивительно подвижных близлежащих растений вырваться с корнем и удалиться от внушительной громады Учителя. Подойдя к изогнутому носовому порту, он посмотрел вдоль служебного рукава корабля на теперь уже темный диск вентилятора, работающего на КК-двигателе. Его ремесло было такой же незащищенной, очевидной и неестественной частью ландшафта, как клан транксов, встречающийся в Арктике.
— Сколько еще? Корабль-разум был достаточно интуитивным, чтобы ему не нужно было уточнять предмет своего вопроса.
— Работаю, — лаконично ответил Учитель. «Я не предвижу длительного периода обучения. Непосредственное окружение простое и прямолинейное, и его будет легко воспроизвести».
— Тогда как насчет того, чтобы просто и прямо спрятать нас? Отвечая на нехарактерную для своего хозяина раздражительность, Пип подняла взгляд со своего места на передней консоли.
"Обработка." Учитель мог быть разговорчивым, когда обстановка была расслабленной, и столь же кратким, когда этого требовала ситуация. "Наблюдать."
И снова Флинкс обратил внимание на нос корабля. Его больше не было. На его месте была узкая низкая дюна, которая заканчивалась более высоким барханом из богатого минералами песка. Программирование и сложная механика проецирования, которые позволили Учителю изменить внешний вид своей внешности, чтобы он напоминал что угодно, от контрактного грузового корабля до небольшого военного корабля, также позволили ему олицетворять более приземленное окружение. Глядя на носовую часть своего корабля, Флинкс с облегчением не сомневался, что большая жилая часть, составлявшая его дом, теперь также эффектно вписалась в его непосредственное окружение.
Недалеко слева безмятежное море призывно блестело в тусклом трехстороннем лунном свете Аррава. После недель, проведенных взаперти на борту, мысль о ночном купании в прохладной соленой воде была заманчивой. Однако, без сомнения, его присутствие в таких водах окажется столь же привлекательным для любых хищников, бродящих по, возможно, обманчиво медлительным мелководьям. Безрассудно нырнуть в чужое море было хорошим способом встретиться со своим создателем раньше назначенного времени. Он подождет до утра, посмотрит, что произойдет, попросит Учителя провести глубокое биосканирование, а затем решит, достаточно ли безопасно его нынешнее место, чтобы рискнуть.
Соблазненный безмятежным, залитым лунным светом окружением твердой земли, он уже отказался от своего обещания не выходить из корабля.
«Как скоро вы сможете начать приобретать необходимое сырье и приступать к ремонту?»
«Уже есть», — сообщил ему корабль. Где-то глубоко внутри его самоподдерживающейся массы слабые механические шумы просачивались вверх, в жилые помещения.
Флинкс указал на консоль. Пип послушно поднялся на гудящих разноцветных крыльях и скользнул к нему на плечи. "Замечательно. Если я не проснусь, разбуди меня на рассвете».
Корабль ответил утвердительно, хотя знал, что просьба не нужна. Способность его человеческих биологических часов практически мгновенно переустанавливаться на любой новый мир, в котором оказался Флинкс, никогда не переставала поражать многогранный искусственный разум. Флинкс назвал это «чувствовать себя как дома».
Возможно, подумал корабельный разум, человек развил в себе эту необычную способность чувствовать себя как дома, где бы он ни оказался, потому что у него никогда не было такого собственного дома.