Одно ее лицо вводило девушку в ужас. Воспоминания о том дне в подземелье, в темноте, в темнице, когда она в ожидании ритуала сидела, смотря на то, что стало с другими.

Она тогда только начинала играть. Прокачивала навыки. Затем ее окутала тьма, и она оказалась в темнице. Ее держали там вместе с другими эльфами. Она видела, как их уносили с собой, а затем возвращали уродливых полупауков. Затем пришла та. Она начала бить всех хлыстом. Она убивала Ванду пять раз, и та возрождалась там же. Боль, страх и обида. Все это она долго не могла забыть.

Смех… Она смеялась, смотря на страдания. Веселилась, причиняя боль…

Ванда насмотрелась на то, что она творила с местными.

Ей было так страшно и тяжело, что она быстро вышла из игры и решилась вернуться только через несколько дней.

Когда она вернулась в игру, то лежала там же, где ее и похитили.

Сначала ей показалось, что все привиделось.

А потом она взглянула на свои руки.

Они были как у той. Кожа стал темной, глаза красными и только волосы остались черными.

Она рыдала, став той, которого боялась и ненавидела.

Первое время ей было страшно смотреть в зеркало.

Она хотела попросить брата помочь, но тот как раз исчез. Она хотела позвонить ему, но не хотела показаться слабой и трусливой.

Потому она стерпела. Смогла перебороть страх. Ее ненавидели окружающие, за ее внешность, но девушка смогла отрешиться от всего вокруг.

Она встретила Морра, смогла найти брата и ее приняли в Лотосы. Там никого не волновала ее внешность. Все любили ее такой. Она даже забыла свои страхи.

Но вот они вновь вернулись.

И она здесь.

Ванда не знала Ее имени, да и языка не понимала, но ужас перед Ней был настоящим.

Она не могла сражаться, но видя как другим тяжело без нее, она дала волю ярости и чуть не поплатилась за это. Впервые она видела столько гнева в своем брате. Он был готов убить тварь, но Морр приготовил пытку получше.

Сейчас Ванда не верила, смотря на ужас на лице своей мучительницы. Больше Она не казалась такой страшной.

А когда тело с глухим ударом упало на землю, страх прошел окончательно и только мертвые глаза смотрели на нее.