И опять улыбнулась. На этот раз Лосту. И он даже понял почему несчастный прохожий предпочел сбежать — очень уж плохо эта улыбка сочеталась с серьезным взглядом. Точнее, странновато так сочеталась. Как на лице статуэтки судьбы из мира птичьих Домов.
— Ага, — только и смог сказать в ответ Лост.
Думать о том, что эта улыбка может значить, ему совсем не хотелось.
А еще не хотелось чтобы богини дружными усилиями окончательно боевую цаплю сломали. Она ему нравилась такая, какая есть. Со всеми ее недостатками, достоинствами, честью, воспитанием, и даже с дырявой памятью и странным поведением. А вот замечать за ее лицом очередную богиню ему не нравилось, хотелось видеть настоящую боевую цаплю. Какую угодно, лишь бы настоящую.
А может ему просто не нравилось видеть богинь.
Более укромным местом Нэлла сочла беседку в школьном саду.
Беседка была новенькая. Из светлых досок, желтоватых таких и, кажется, слегка светящихся. Доски Лосту нравились. Они приятно пахли свежей древесиной и накопленным теплом. А Нэлла продолжала не нравиться. Вела она себя престранно. Даже более странно, чем до этого. Словно кто-то взял и переключил ее из впадающей то в истерику, то в боевой задор, то в жажду преследования безалаберной девчонки с дырявой головой на что-то сверхосторожное, продумывающее действия и способное продумать действия противника. Лост, конечно, подозревал, что оно в ней и до этого было, иначе ее бы точно не допустили к командованию даже в роли ведущей для еще двух балбесов. Но сейчас оно стало как-то слишком, усилилось и увеличилось, затолкав непонятно куда все остальное.
Словно Нэллу переключили.
А значит, вряд ли можно сказать, что она наконец пришла в норму, ну, разве что именно это умение переключатся, когда припрет, она получила от богини в качестве благословения. Но это все равно не норма и проблем из-за него как у боевой цапли, так и окружающих может быть еще больше, чем из-за истерик и необдуманных действий. Контролировать она его в любом случае не умеет
— Мне нужно проситься в магистерскую библиотеку и в храм к старшим посвященным, — пробормотал Лост. — И зачем мне все эти проблемы?
Проще всего было бы плюнуть и предоставить боевую цаплю ее странной судьбе.
Но Лост все еще чувствовал себя ее должником.
И у него было подозрение, что уйти все равно не получится, даже если он попытается. Потому что боги. Потому что он даже встретил когда-то эту девушку на празднике одной богини — Желтой Плетельщицы. И если хорошенько подумать и вспомнить чего же тогда хотелось, то виноват он в этом был сам. Потому что тогда хотелось чудес и прекрасную женщину, такую, к которой в обычных обстоятельствах даже подойти бы не посмел. Вот и получил подарочек на всю оставшуюся жизнь. Боги не имеют дурной привычки забывать о тех, кого однажды заметили, а потом еще и одарили. Даже если очень хочется, чтобы именно забыли.
А еще Лоста, как ни странно, распирало противоречие. Ему не хотелось ничего делать, хотелось на все плюнуть, уйти и лечь в тенечке поспать. И спать, пока все само собой не решится или от него не отстанут. И одновременно ему хотелось рычать, рвать и метать, сражаясь за себя и за эту дурную птичку, умудрившуюся набрать божественных подарков, дырок в памяти вместе с тьмой, каких-то доброжелателей, с их внушениями, и прочих, пока незаметных проблем. Просто чтобы победить и ткнуть ее носом в эту победу, наконец по настоящему доказав свою силу.
— Или заполучить собственную дыру в памяти и забыть о продемонстрированной когда-то слабости, — пробормотал он.
Боевая цапля не отреагировала. Она сидела прямая и настороженная, почему-то похожая на домашнюю кошку, которая вот-вот закогтит неосторожно вышедшую из укрытия мышь.
— И зачем мы здесь сидим? — поинтересовался сам у себя Лост.
Толкать в плечо Нэллу, чтобы спросить у нее, он все-таки не рискнул. Ну, не зря же она выбрала единственную беседку, пространство вокруг которой отлично просматривалось во все стороны.
— Никто не подслушивает и не следит, — произнесла девушка потусторонне.
— Хм… — отозвался Лост.