— О!

— Я ежиков приманиваю. Если просто свистеть, как раньше, вечно то собаки прибегают, то чьи-то дрессированные вороны прилетают, а то и вовсе какие-то барышни не первой свежести, поругаться и объяснить, что приличным девушкам не свистят, приличным девушкам улыбаются и они сами приходят. По крайней мере я так понял.

Ваня в подтверждение своих слов обаятельно улыбнулся, а девушки переглянулись и несмело хихикнули.

— А если кричать, то получается еще хуже. Либо за ненормального принимают, либо оказывается, что имена людей и ежей могут совпадать. И первые на это обижаются. В общем, проблем больше, чем от дудочки, даже если ее случайно оборотень услышит.

— Понятно, — сказала Томия.

Первый ежик появился почти сразу — героически преодолел клумбу, на которой Ваня лично сеял чернобрывцы, а заросла она в итоге почему-то вьюнками, одуванчиками и петуниями. Чернобрывцы же почему-то взошли только по краям. И Ваня все никак не мог собраться, чтобы сходить в оранжерею и спросить у тамошних лаборантов, не могли ли на клумбу повлиять при помощи какого-то плетения. И нет, против вьюнков, петуний и одуванчиков он ничего не имел. Просто плетения имеют скверную привычку рано или поздно прекращать свое существование, и хорошо, если просто рассеется, без спецэффектов. А плетение на клумбу вполне мог наложить какой-то студентус, просто в качестве практики и проверки умений. И не факт, что оно идеальное или хотя бы приемлемое для использования было.

В общем, Ваня в который раз вспомнил про подозрительную клумбу, но тут пришло еще двое ежей, в обход вьюнков и петуний. Они о чем-то пофыркали с первым ежом, поприветствовали Ваню, потыкавшись носами ему в ботинки, а потом обошли по кругу так и не севших девушек и дружно замерли перед Нэллой.

— Они в тебе что-то видят, — сказал Ваня.

— Что? — спросила иномирянка, почему-то боясь пошевелиться.

— Не знаю. Это вообще сложно понять. Они же на самом деле не разговаривают и не посылают картинки. Тут скорее ощущения. Правильности, неправильности, опасности, каких-то желаний. И максимум, что можно сделать, это поиграть в игру «да или нет». Вопросы они неплохо понимают, просто сами объяснять по-человечески пока не умеют. Маленькие еще.

— О! — только и смогла сказать на это заявление Нэлла.

— Но если ты с ними пообщаешься, есть шансы, что ты и сама поймешь, что они в тебе видят. Хотя может оказаться, что видят они отголоски богини или то, что ты получила в качестве благословения. И что это странное видение мира и людей никуда на самом деле не делось, просто оно пока тебе не нужно, вот и не проявляет себя.

— Странное видение мира и людей? — переспросила Томия.

— Мне Лост рассказал, — признался Ваня.

А Лосту рассказала сама Нэлла, просто потому, что очень хотелось кому-то рассказать и спросить, не грозит ли оно чем-то. Ну, не у незнакомцев же спрашивать. А люди из ее Дома точно ничего не знали, да и не хотелось почему-то с ними делиться этим фактом. Получалось, что она Лосту доверяет больше, чем им, а он погонщикам ежей все рассказывает.

— Он просил тебе ежа подарить, — улыбнулся Ваня, видимо, что-то рассмотрев на ее лице. — Но, думаю, тебе лучше побывать в храме определенной судьбы, там понятнее объясняют. Я там был, есть с чем сравнить. Правда, Лост считает, что в ближайшее время ты ни в какой храм сходить не согласишься. Тем более, ни одного рядом со столицей нет, к ним ехать надо.

И опять улыбнулся.

Ходить в храмы Нэлле действительно не хотелось. Пытаться разобраться, что именно хотят сказать ежи — тоже. Так что этот разговор стоило отложить, как и обрывание хвоста одному болтливому котику. Сейчас бы с преследующей толпой ненормальных что-то сделать.

О чем Нэлла и сказала.

Ваня опять улыбнулся. Томия почему-то хмыкнула. Ее подруга промолчала, но лицо у нее стало такое понимающее, что невольно появилось желание девушку стукнуть — пускай в себе разбирается, а не в подарках богинь иного мира стражам Великого Дома. Дела стражи, Дома, богини и лично Нэллы этой девицы точно не касались. И если она кому-то разболтает…