Что это там, какая-то синяя тряпка?

– Надо дождаться полиции, – сказал Ланс, остановившись за ней.

– Там что-то есть. – Она сделала еще пару шагов. Желание знать внутри нее отчаянно боролось с подступающим ощущением ужаса. По мере приближения от дурного предчувствия у нее засосало под ложечкой, ноги с трудом передвигались по илистому грунту, словно чувствуя, что ей не понравится то, что она увидит.

Еще шаг вперед. Синяя ткань. Джинсовая. Рукав куртки, почти такой же, как у нее. Свет фонаря выхватил прядь длинных темных волос. Внутри у нее похолодело.

Тесса?!

Камыши накрыли ее с головой.

– Я нашла ее! – Она ринулась вперед и замерла в паре метров от девушки. Перевела свет фонаря на нее – все тело было в запекшейся темно-красной крови. Ланс вытянул руку и преградил ей путь.

– Ближе не подходи, – сказал он. – Нельзя топтаться на месте преступления.

– А вдруг она еще… – начала Морган, хотя уже поняла, что Тесса мертва. Слишком много крови.

– Нет, – мягко произнес Ланс.

Фонарь в руке Морган затрясся. Она подалась вперед, стараясь рассмотреть лицо Тессы. Все ее тело била крупная дрожь, но она никак не могла отвести глаза от прыгающего луча и того, что он освещал.

Она почувствовала жуткий холод внутри, как будто сердце накачало вены талым снегом.

Ланс встал между ней и Тессой и посмотрел Морган прямо в лицо:

– Морган, посмотри на меня.

Она уставилась ему в грудь, но воображение рисовало ей свои картины: вот Тесса роняет ключи, пытаясь залезть в машину, вот она видит, что колеса спущены, вот бежит сквозь чащу…

Кто-то преследовал ее.

И схватил у самого озера.

– Морган! – Ланс взял ее руками за плечи и осторожно сжал их. – Давай. Смотри. На меня.

Но мышцы, казалось, застыли. Ланс легонько встряхнул ее. Она заморгала и подняла глаза. Его худощавое лицо в лунном свете казалось набором резко очерченных линий и теней на бледном фоне, который показывал, что он не так спокоен, как ему хотелось бы. Она физически ощутила, как он оценивающе всматривается в ее лицо.

Неуверенным, слегка охрипшим от волнения голосом он наконец проговорил: