— Ушшшшшее ффссссё, — протянул Халлек, плюясь. Кровь твари всё равно попадала в приоткрытую пасть и щипала язык. — Кааатооссссссть ффаш шшшерррфяк.
Наконец он выудил из растерзанного брюха то, за что зацепился коготь. Это оказался большой сундук. Цвет и отделку разобрать было невозможно из-за буро-чёрно слизистой дряни, его облеплявшей. Оттащив находку к кучковавшимся гномам, Халлек вернулся в человеческий облик и ощутил страшную усталость.
— Есть хоть тряпка какая-нибудь, обтереться?
Бивёр залез на тягач, поднял сидушку и извлёк «тряпку» — четыре локтя вытертой чистой холстины. Очистившись, насколько получилось, от крови червяка, он оделся и показал на сундук.
— Я уверен, что его везли на предыдущем составе. Ну или на том, который увёз всё из пещеры моего замка.
От десятка отделился один гном, подошёл, отодвинул Бивёра в сторонку, задумчиво посмотрел на червяка, потом на Халлека. Оглядел забрызганный тоннель и поколотые светильники.
— Ндааааа… А нам завтра должно было прийти подтверждение, что груз прибыл. Вот он куда прибыл, значица…
Схватка в подземелье отняла у Халлек все силы. Он уселся прямо на порожек вагонетки, развязал мешок, извлёк пирог Мариты и подаренный ею металлический кувшин с крышкой, сохраняющий тепло напитка. Гномы с восхищением проводили его взглядами. Тот, что говорил с Халлеком, что-то сказал вполголоса, и отряд дисциплинированно принялся разделывать тушу. Секиры с трудом брали эту необычную шкуру, а глядя на гномов, Халлек подумал, что при встрече с червём от них остались бы только мятые оплавленные кучки.
— Бивёр говорил, что ни разу не видел такой твари, но опознал её до появления, — сказал он Храфну — так назвался десятник.
— Ничего удивительного. Горные черви большая редкость, к счастью. Возможно, наткнулся на наш тоннель и воспринял его как ход соперника. Хотя кто знает о чём они думают, если вообще есть чем. Может, принял наш состав за этого самого соперника, да сожрал что смог.
— Он что, и металл может съесть?
— Говорят, может. Никто точно не знает, чем он питается. Я видел старый ход, проточенный подобным червём. Там гладкие остеклованные стены и непонятно, куда делась порода.
Халлек нарезал на полоски вяленое мясо, предложил Храфну вместе с полной кружкой горячего травяного отвара. Причмокнув от удовольствия, гном принялся вдумчиво жевать оленину.
— Очевидно, что червь перехватил состав, отправленный в Кабаз-Мол, где-то в трёх днях пути отсюда. Если я прав, то завтра придёт известие, что груз не дошёл. Задержка это нехорошо… но такая причина, — гном кивнул на уменьшающуюся тушу — весьма уважительна.
Разделочная бригада разразилась удивлёнными криками и бормотанием. Храфн допил отвар и пошёл посмотреть, что же вызвало такое оживление, и помахал Халлеку, мол, давай сюда. Рядом с лохмотьями и пластами рядком выстроились полдюжины объёмистых сундуков, три ящика и штук пятнадцать разнообразных ларцов, все изгвазданные и воняющие нутром червя.
— Ага, это и есть груз. Весь, считая тот сундук. Ладно, — вздохнул Храфн. — Грузим всё и поехали к нам на участок. Тебе явно не мешает вымыться, там и груз посмотришь. Я как полномочный представитель Горного Рынка своей властью возвращаю тебе всё это добро, а в Кабаз-Мол отправим списки твоих бумаг.
Халлек потёр подбородок.
— Посмотреть надо всё, пересчитать.
— Ну так это само собой, — кивнул гном. В его представлении принять товар или груз без счёта было немыслимо.
Выпотрошенное добро было погружено, гномы уселись кто где, и состав, ставший похожим на виноградную гроздь, с натужным низким жужжанием пополз обратно. Проходческий участок Халлек мельком видел, несколько часов назад, но не подозревал размаха. Это был целый передвижной посёлок под горами. Рядом с основным тоннелем шли штреки поменьше, жилые и складские, всё было обустроено без излишеств, но добротно. Работа не прекращалась ни на миг, четыре смены трудились по очереди, прогрызая скальный массив с помощью огромного механизма.