Иннокентий Павлович пытаясь растянуть, обтягивающую его сетку, невесело пробормотал:
— Так дети мои, нам по всему видать — шах и мат! Кто-то решил заняться нами всерьез и по-умному!
Навстречу им из синеватой мглы выскочила толпа троглодитов. В руках у них были какие-то палки, или быть может кости. Стремительно приблизившись к обездвиженному и потому безопасному противнику, они на мгновение остановились. Для того чтобы тут же свирепо наброситься на пленников. Троглодиты принялись охаживать их своими дубинками, метя в головы.
Последнее что Сенсей успел подумать, прежде чем окунулся в небытие, была мысль о том, что их забивают, словно пойманную рыбу веслом по голове, чтобы она не дергалась.
Вслед за Сенсеем отключился Иннокентий Павлович. Дольше всех, продержался Некра. Он краем ускользающего сознания зацепил ощущение того, что их вытащили из сети и куда-то несут
Глава 20
Когда Сенсей, наконец, разлепил глаза, он обнаружил себя крепко привязанным за кисти рук ремнями к вделанным в каменную стену внушительным ржавым железным кольцам. Он фактически висел на них, так как ноги его были неловко подогнуты в коленях. Руки же его были растянуты в разные стороны на уровни груди. Если бы не полностью свободные и ничем не закрепленные ноги, то вся его фигура здорово смахивала бы на традиционное распятие.
В голубоватом сумрачном полумраке, который царил в небольшой пещерке, где он находился, Сенсей обнаружил, что неподалеку привязаны Иннокентий Павлович и Некра.
— Что они собираются с нами сделать? — задал Сенсей чисто риторический вопрос.
— Ну, я не знаю, убьют, наверное! — с некоторой долей отстраненности, совершено без всяких эмоций произнес антиквар.
— Если бы хотели убить, то уже бы сделали это, — резонно заметил Некра.
— Ну и сколько можно вот так вот стоять и ждать? — нервно переступил с ноги на ногу Сенсей. — Совсем голышом и привязанными, словно бессловесные бараны на скотобойне?
— Сколько будет нужно, столько и будем стоять! — искоса посмотрел на него Некра.
— Да пошел ты! — взревел Сенсей.
Неожиданно откуда-то из темноты послышались легкие шаги. Все трое настороженно скосили туда глаза.
Иннокентий Павлович скосив рот на сторону, язвительно буркнул Сенсею:
— Ну что петушок докукарекался?
— Ты это кого петухом назвал? — Сенсей гневно сверкнул в его сторону глазами, и опасно дернувшись своим крупным телом, принялся как цепной пес, на привязи, кидаться в сторону ехидного антиквара.
Между тем, шаги в темноте слышались уже совсем близко и Иннокентий Павлович призвал матерящегося, на чем свет Сенсея к порядку:
— А ну заткнись сейчас же! Попытайся хотя бы сохранить лицо перед этими пещерными дикарями! Еще не хватает, чтобы они увидели, как мы ссоримся!