Сенсей, вздрогнув от отвращения, чуть было не выронил грязный обломок.

— Твою мать, предупреждать надо! — бормотал он, принимаясь концом тупого ножа выворачивать шуруп из плинтуса.

Но пальцы на разбитых кулаках слушались его плохо.

— Дай-ка сюда! — хозяин ножа отобрал у него инструмент и принялся быстро и умело выкручивать шурупы один за другим.

— Да ты братец мастер! — изумился Иннокентий Павлович и расправил свои, приунывшие было, усы. — Где так навострился, если не секрет?

— Где, где, в Караганде! — усмехнулся бомж. — За всякую хрень из цветного металла скупщики приличную деньгу дают. Только воровать надо с умом и быстро, иначе могут поймать и покалечить. Вот отсюда и навык.

— Меньше болтай, крути, давай! — дал ему подзатыльник Сенсей.

Как, оказалось, торопил он бомжа совершенно напрасно, так как через несколько секунд уже сжимал в руках блестящую полосу металла длинной около двух метров. С обоих ее краев были сняты под углом фаски, что образовывало некую пародию на режущие кромки. Прикинув металлическую полосу на руке, Сенсей с удовлетворением отметил, что она достаточно увесиста. А это означало, что сделана она, скорее всего, из хромированного железа, а не из мягкого алюминиевого сплава.

— Такая длинная кочерга мне нафиг не нужна! — проворчал Сенсей и, повернувшись к бомжам, сказал. — Эй вы, братья по разуму! Дайте какую-нибудь тряпку.

— Откуда же у нас тряпки? — удивился один из них. — У нас все отобрали, а то, что есть так это добротные носибельные вещи.

— Слышь ты, домовенок Кузя! — прикрикнул на него Сенсей. — Через пару минут тебя динозавры сожрут вместе с твоими носибельными вещами и не подавятся! Делай, что говорят, если жить хочешь!

Недовольно ворча, бомж отодрал рукав со своего замызганного пиджака и с видом оскорбленной добродетели швырнул его Сенею. Тот быстро разорвал рукав пополам и сноровисто обмотал конец металлической полосы тряпкой для того чтобы не порезать об нее руку. Потом прикинув где у нее середина, он велел Иннокентию Павловичу встать туда. Взявшись за обмотанный конец полосы, он с кряхтением загнул ее вверх под углом в девяносто градусов. Потом он вернул полосу в первоначальное положение. Сенсей сгибал и разгибал плинтус, не переставая до тех пор, пока тот со звоном не разломился пополам.

Подобрав второй кусок с пола, Сенсей проворно обернул его конец остатком рукава от пиджака бомжа.

Взяв в каждую руку по полосе металла, он поочередно рубанул ими воздух и удовлетворенно хмыкнул:

— Не бог весть что, но все лучше, чем ничего!

Бомжи опасливо попятились от него в дальний угол лифта.

— Интересно сколько у нас времени до приземления? — спросил Сенсей у Иннокентия Павловича.

— Кто ж его знает? — пожал плечами тот. — Пока вроде все еще спускаемся.

Сенсей подошел к передним дверям, на самом верху которых были расположены два окошка. Примерившись, он с размаху вышиб их одно за другим при помощи одной из своих железяк. Высунув в окошко конец одной металлической полосы, он осторожно принялся выдвигать ее наружу в лифтовую шахту. Когда та задела за камень штольни послышался отвратительный визг металла.

— Ага! — торжествующе воскликнул Сенсей.