Но вот когда в сопровождающие гражданские запросили не кого-нибудь, а целого подполковника, причём ещё и с конкретной фамилией, глаз задёргался у многих.

Сам Саня удивился гораздо больше. Сначала огромному количеству инструктажей и напутствий, как быстро и безболезненно избавиться от старших братьев в лице госбезопасности, а затем от внешнего вида двух уродов, которых он заранее ненавидел. Нас он явно увидеть не ожидал.

— Не понял, — так в переводе на русский звучала его изумлённая тирада. — То есть это вы и есть те два мажора, которым надо оказать самое полное содействие во всех их маленьких шалостях.

— Ну да, — расхохотался я. — А что? Рылом не вышли? Или тебе каких-то особенных надо, которым и поджопник отвесить не очень страшно?

— Ну вообще-то Винни, ты не медведь, а порядочная свинья, — возмутился Саня. — Если тебе что-то нужно, то мог бы просто позвонить, а не ставить моё начальство в непотребную для него позу.

— Мог бы, — посерьёзнел я. — Но мне нужно, чтобы потом тебя не сделали крайним и не пытались обвинять во всех самых страшных грехах. Так что звонок руководству это, в первую очередь, твоя страховка. Если что, ты теперь можешь с самыми честными глазами утверждать, что вообще ни причём и просто исполнял приказ вышестоящего начальства.

— Ого! — Тепляков пока ещё не до конца осознал всю серьёзность сложившейся ситуации, вернее, размер той задницы, в которую мы пытаемся его затащить. — Прямо-таки тайны Мадридского двора. Ладно, обсудим, тем более у меня и правда карт-бланш практически на любые безобразия. Саня!

И он протянул руку к стоявшему рядом со мной Мирону.

— Тоже пограничник?

— Естественно, — подтвердил я прошлое друга и напарника.

— Значит тогда споёмся, — заулыбался однокашник и обхватил меня неожиданно сильным захватом. — Ух и растолстел ты, чертяка! Видать, и впрямь на гражданке неплохо кормят!

— По-разному, — уклонился я от ответа. — Пойдём, поболтаем где-нибудь в тишине.

Пока шли до кабинета, я расспрашивал Теплякова об общих знакомых и однокашниках. Всё-таки поддерживать связь со всеми занятие крайне трудозатратное, да и отошёл я последнее время от общей тусовки. Новости оказались неутешительные. Народ бежал со службы, используя любые возможности.

— Понимаешь, вроде бы всё хорошо, — сокрушался Саня. — Работа есть, зарплату платят, иногда даже отпуск летом выпадает. Но как же утомили идиоты среди начальников! Винни, если бы ты знал, сколько их развелось. Такое ощущение, что они почкованием размножаются. Ничего не делают, никак не помогают, но зато целыми днями изобретают новые инструкции, как что-нибудь запретить или не позволить. Им всем уже далеко за полтинник, а то и за шестьдесят, они устарели морально и физически, но продолжают держаться за кресла всеми доступными частями тела. Глянешь на эти рожи и повеситься хочется.

К сожалению, Саня был не первым, от кого я слышал подобные рассуждения. Не умеешь что-то делать — стань начальником! Этот анекдот в последнее время стал реальностью. И если один-два дурака на руководящих должностях не могут сильно испортить общий котёл каши, то когда их количество начинает превышать какую-то критическую массу, начинается хаос.

Жаль только, что умные люди никогда не останутся без работы, а границу по итогу охранять будет некому.

— Тепляков! Остановитесь! — голос прозвучал настолько неожиданно, но я едва удержал себя от желания отпрыгнуть в сторону. Обернувшись, я увидел, как в нашу сторону направляется усатый худой мужчина в форме и с погонами полковника.

— Доброе утро, Евгений Вячеславович, — без особого почтения поздоровался Саня.

— Что вы здесь делаете? — кинув на нас подозрительный взгляд, осведомился полковник.

— Работаю, — практически огрызнулся Тепляков. — У вас ко мне что-то срочное?