До Робина что-то дошло и он обернулся, глядя за спину. Туда, где на траве бился в агонии срезанный прямо в прыжке лакер.
— Твою... — обескураженно произнес Робин и развернулся обратно. — Ах, ты!..
Он вскинул дробовик, и даже успел выжать спуск, но взгляд уже затянуло пеленой тьмы, и я так и не увидел выстрела. И тем более — не почувствовал. Потому что ни Робина, ни его пули здесь просто не было.
Я снова стоял на улице, недалеко от стен военной части, в том же самом месте, из которого система меня выдернула на турнир. Сколько прошло времени, сказать было трудно, но уже прилично так стемнело, и улица погрузилась в густейшие, как деревенская сметана, сумерки. Фонари горели только по одной стороне улицы — вторая лишилась электропитания еще во время боя с треножником, — да и то как-то вполнакала, словно им не хватало напряжения. Свет, который они излучали, не сказать чтобы прямо разгонял темноту, он скорее наоборот делал ее еще более густой, и, стоя под светом, было решительно невозможно рассмотреть ничего, что творилось в тени. А там явно что-то творилось, судя по раздающимся оттуда звукам. Легкое постукивание, тихий хруст, словно кто-то ходит по разбитому стеклу, слабое шипение, будто газовый баллон травит, еще что-то...
Под ногами у меня слегка хлопнуло и появилась коробка, какую я еще раньше не видел — она лучилась красным светом. Серые видел, зеленые, синие, фиолетовые видел, красные... Красные видеть пока что не доводилось. Наверняка там что-то сверхценное, тем более что и повод подходящий — как-никак целый турнир выиграл, можно сказать, система на официальном уровне признала меня если не сильнейшим субъектом на всей планете, то один из сильнейших.
Но сейчас сильнейшему субъекту Основания крайне не нравилась сложившаяся ситуация. Все это выглядело крайне подозрительно — как плохо поставленная наивная ловушка. У меня нет патронов в оружии, да и само оружие за спиной, под ногами стоит коробка, которую любой на моем месте сразу кинулся бы подбирать, а в глубине темных проулков между домами явно слышно какое-то движение кого-то явно недружелюбного. Будь там кто-то дружелюбный — уже бы вышел на свет, как минимум поздороваться.
Поэтому первым делом, стараясь не сильно шевелиться на случай, если тварь реагирует на движение, я снял со спины дробовик и вытащил из сайдседдла последний оставшийся в нем после турнира патрон.
Это было единственное, что я успел сделать. Судя по всему, тварь поняла, что я вооружаюсь, и решила больше не медлить. Решила, что дальше ее шансы на успешную атаку будут лишь уменьшаться.
В густой черной тьме ближайшего переулка засветилось несколько странных белых овалов, каждый с половину ладони размером. Они вспыхивали по двое и располагались странно-симметрично, словно отзеркаливая друг друга. От них во все стороны потекли широкие белые линии, тоже светящиеся, словно кто-то белой краской на черном бархате рисовал. Линии делились, ветвились и снова соединялись, не переставая светиться, и буквально через две секунды обрисовали силуэт условно человекоподобной анатомии. Белые линии словно вырезали тварь из заполняющей проулок тьмы и сформировали ее в живое существо, напоминающее формой человека, разве что светящиеся пальцы были длиннее человеческих и заканчивались острыми когтями, так же светящимися, как и все остальное. И лишь на месте нижней челюсти осталась все та же непроглядная тьма, словно там у твари вместо зубов и десен располагалась черная дыра, в которую он засасывал все, что попадется на пути. И только теперь, когда глаза четко зафиксировали присутствие твари и ее форму, система выдала справку.
Ого, двенадцатый уровень. То ли по классике зомби-апокалипсиса ночью на улицы выходят более опасные существа, то ли... То ли на самом деле я провел на турнире намного больше времени, чем мне казалось.
Черт, да с чего я вообще взял, что это — тот же самый день? Я легко мог отсутствовать целую неделю и даже не понять этого. И разобраться с этим всем можно лишь одним способом — добраться до военной части и встретиться с остальными.
А для этого придется пройти мимо этой твари. Или через нее, если понадобится. И, судя по тому, что она вообще решила себя показать — второе более вероятно.