Всё происходящее, с момента, как крыса встала на задние лапы, до момента, когда я оформил огненного исполина, заняло не больше семи или восьми секунд. Мы закончили практически одновременно, но в такой ситуации любая лишняя секунда может решить исход боя. И лишняя секунда выдалась у крысы.

Ощутив, что навык твари пришел в движение, я понял, что не успею защититься. И потому не стал даже особо пытаться, ударив в ответ.

Наши удары достигли цели одновременно. Удар моего клинка в защиту твари вызвал мощнейший взрыв, вся энергия мгновенно разошлась на две цели — ослабить атаку врага и прикончить саму тварь.

Отразить навык твари полностью мне, разумеется, не удалось. Всё, на что хватило моих сил — частично отклонить удар, что представлял из себя нечто вроде клинка из гравитации. Навык врага отрубил мне левую руку повыше локтя, задев меня самым краем, и оставил позади меня, в земле, ровный разрез, будто оставшийся после удара гигантским мечом. Ширина разреза была метров десять, толщина около метра. Глубину видно не было и вовсе, но думаю, не меньше сотни метров.

Я рухнул рядом с этим провалом. Приземление с трёх десятков метров могло и убить в моём нынешнем состоянии, но я сумел на последних крохах сил огнём немного замедлить своё падение, так что дело ограничилось тем, что я услышал хруст в правой ноге.

Я лежал, истекая кровью из обрубка руки, полностью опустошенный, и глядел в глубину кратера в пол сотни метров диаметром и десятка два глубиной. Лёжа на самом его краю, я увидел, что вождь тварей не погиб. Монстр полз, с трудом передвигая лапами, от каменной брони не осталось даже воспоминаний, шкура страшно обожжена, судя по рваным, неровным движениям, у чудовища был поврежден позвоночник.

Я проиграл. Сейчас я обессилен и выжат, как лимон. Даже ярость, что давала мне сил и толкала вперёд, угасла окончательно. Страха тоже не было, но я отчётливо понимал, что сейчас меня будут убивать, и ничего я поделать с этим не могу.

Неужели это конец? Ну, давайте хоть посмотрим, что там мне Система писала.

Наград дали много, и подумать есть о чём, но сейчас важно другое — у меня появился шанс выжить!

Вкладываю все двадцать полученных очков в Выносливость. Гляжу на моего врага.

Тот, очевидно, тоже получил какие-то бонусы от Системы. Крыс замер, его окутала личная защита.

Я чувствовал, что не способен сейчас толком использовать ничего из по настоящему стоящего в моём арсенале. Воля была почти на нуле, огненный плащ, который теперь ощущался частью меня, едва отзывался. Молния сейчас не годилась, четыре её удара не сумеют прикончить тварь, у той личная защита явно второго класса. Но и бежать… Да мне теперь, наверное, и некуда бежать. На базе идёт бой, я в тылу армии противника, впереди и позади — враг. И что теперь?

Обидно умирать, достигнув силы уровня приснопамятного вороньего вождя, на которого я равнялся. Но то, что я погибну, не значит, что я буду умирать как слабак, покорно дожидаясь своей участи. Дать сожрать себя этой твари — удовольствие ниже среднего.

Я начинаю подниматься. Перед глазами проносятся лица матери с дочерью, которым я не помог, остальные люди, которых пытают и насилуют поехавшие крышей утырки, от воздействия Системы на психику и обстоятельств апокалипсиса вконец двинувшиеся на почве своих внутренних демонов. Эти воспоминания неприятны, но не более того. Дальше проносятся убитые мной и Кариной члены Совета. Деяние, которое мне стыдно и о котором я уже начал в тайне сожалеть. Затем вспоминаю лица матери и отца, которым разбил сердца своими поступками…

Наконец, я выпрямился. Прочь сантименты, последнее столкновение должно забрать тварь со мной! Прежний я, до Апокалипсиса, в этой ситуации наверняка сбежал бы. Да что там! Я бы, осознав расклады, и вовсе не вступил бы в бой. Но сейчас моя Воля тверда, а страх, что бьётся в груди, вместе с трепещущим сердцем, не способен затмить разум. С моими ранами бегство не даст спасения, монстров, желающих добить полководца восьмидесятого уровня, выстроится очень отсюда и до Китая, за такую добычу, как я, Система любую, самую мелкую и слабую тварь в то ещё чудовище превратит. Да, совсем маленький шанс на бегство есть, но гордость наступает на горло инстинкту самосохранения — и в моей правой руке медленно начинает собираться пламя. У меня уходят все силы, все ресурсы организма и души на то, что бы собрать огонь для последнего удара, он раздувается в огненный шар, диаметром метр, что сияет, словно солнце.