Мушаафиров не пугал овеществленный мир и Малые Формы. Их, потусторонних, движимых остаточным Следом Силы и носящих Здешние Тела, как Убранство Свое, сквозь которое безбрежной реминисценцией просвечивала полузабытая Великая Форма – их не тревожили беды здесь и стороной обходила Смертная Тень.

Познание Веществ и Стихий и Взаимодействий их осуществлялось ими как сквозь Пламя Огня. В Уме их воссоздавались чужие образы и отражения Малых Форм, и они отбрасывали свои Тени, и мушаафиры созерцали их, и по ним Учились.

И когда видели существ, что взаимодействуют с воздухом, то Учились не существам, но Воздуху.

И когда созерцали тварей меньших, что взаимодействуют с землей, то Учились не тварям, но Земле.

И если наблюдали за движениями жизни во взаимодействии с водой, то Учились не движениям, но Воде.

И постепенно отделяли одно от другого.

И к Гостям подступались некоторые Малые Формы и приносили в дар королярии, и испрашивали советов.

Но среди даропочитающих к мушаафирам был направлен по воле Темных Больших Форм Ума злонамеренный проситель, чье имя звучало в народе как Баад-Азаррел.

И Баад-Азаррел принес мушаафирам в дар необычную драгоценную фигурку ручной обработки, и обнаружил некоторые ее свойства, и мушаафиры, как Один, наблюдали за этим общим Всевидящим Оком.

Но столь тонко было влияние этой символической фигурки, что мушаафиры не заметили, как через Взгляд в них проникли неуловимые восприятия, прежде невиданные и незнакомые им, и поначалу они не восприняли их, ибо не существовало во Фрагменте их Филактери того, с чем можно было ассоциировать их.

Но когда их Взгляд прекратил восприятие Здешнего Мира, то эти впечатления пробудились изнутри них и разожглись с полной силой.

И тогда мушаафиры были взволнованы причиной и источником, и некоторые стали отъединяться – они доискивались причины, но еще не понимали, что уже вовлечены в Здешнюю Камкарру.

Вскоре мушаафиры заметили, что к их Деяниям Здесь подмешивается неограниченная Власть Чужой и Незнакомой им Воли.

И Деяния их делаются все Меньшими, а Старая Память уходит как река.

И по постороннему принуждению мушаафиры обязываются сосуществовать в тесной Связи со Здешними Законами, которые не отступают от неведомого мушаафирам Замысла.

Глаза мушаафиров еще не сформировались, но их взгляду уже являлись доступными Сокровища и Дары, и Сияния всевозможной степени, и мимолетные узоры, рисунки, чье очевидное чередование и взаимодействие находилось в подчинении причинно-следственной машины, а Устройство ее оставалось Сокрыто.

Мушаафирам виделось изящество фантасмагории, уникальность строения Малых и пустотность Больших Форм, сущность которых просвечивала сквозь тончайшую вуаль.

Взору их была доступна и пустотелая игра переживаний, настроенных для ориентации в известном плане. И то, как искажается перспектива. И наполнение Малых Душ, замысловато декорированных и отретушированных Тенью и Светом.

К ним приближались народы Малых Форм, чтобы погрузиться в Мировоззрение их и перенять Высшие Пересечения, которых сами были лишены.

И мушаафиры различали Малые и Большие Формы, видоизменяющиеся внутри себя, будто бы их сущность была соткана из бесчисленного множества правильно изогнутых и ослепительно сияющих эвольвент, которые находились в фантастической многомерной плоскости, которая в свою очередь была вписана в зеркально замкнутое искривленное пространство.