Приходилось принять печальную реальность. Элизабет предстояло выбрать между Жюстеном и всеми, кого она любит здесь, в Нью-Йорке, за исключением сына, с которым ни за что не разлучится.

«Я пожертвую родителями, Бонни, Уильямом и дядей, я причиню боль Анри и его детям. А Антонэн? Будет ли он счастлив вдали от родственников, ведь других у него нет?»

Элизабет предалась грустным размышлениям. Так ее и застал доктор Чарльз Фостер, который как раз ее разыскивал, — сидящей под магнолией, очаровательной в ученическом белом халате.

Элизабет сидела вполоборота, а потому не заметила, как он перешел через лужайку, и вздрогнула, когда мужчина положил ей руку на плечо.

— Вы так о чем-то замечтались, милая Лисбет! — шепнул он ей на ухо.

Молодая женщина чуть отодвинулась, и доктор присел рядом. Он тоже был в халате, но верхние пуговицы расстегнул, чтобы были видны серая шелковая рубашка и темно-синий галстук.

— Чарльз, вы ведете себя развязно, — возмутилась Элизабет. — В парке люди, монахини. Могут подумать, что у нас роман. Вы женаты, у меня есть жених.

— Жених? Этот портомой? Не смешите меня! Перл все это ужасно забавляет.

— Перл все забавляет, вам пора бы это знать. Мне плевать на ее мнение.

— А на мое? Лисбет, мне очень хотелось застать вас сегодня в больнице. У меня к вам серьезный разговор. Прошу, не перебивайте! Я думаю развестись.

Перл еще не знает, но решение мое одобрит. Мы не способны создать крепкую семью. Надеюсь, вы согласитесь стать моей супругой, как только я снова обрету свободу. Я наконец понял, почему вы все это время меня отвергаете. Вы порядочны и мудры и считаете недостойным поощрять мужчину, уже имеющего матримониальные обязательства.

Элизабет была так ошарашена, что не нашлась с ответом. Чарльз Фостер, ободренный ее молчанием, порывисто схватил ее за руки и сжал их.

— Мой прекрасный ангел, вы согласны?

— А как же Дэбби, ваша четырехлетняя дочь?

— Перл захочет заниматься ею сама, тем более что до сих пор ребенка растили няньки. Вам придется запастись терпением: бракоразводный процесс — дело многомесячное. Но разве могу я противиться любви, которую испытываю к вам? С той первой встречи в родильном отделении больницы я понял, что нам предстоит соединить наши судьбы. Вы были так прекрасны, Лисбет!

Доктор посмотрел на нее с обожанием, а потом стал целовать ей руки. Элизабет оборвала эту демонстрацию страсти резким жестом.

— На нас смотрят? Пускай! Мы будем так счастливы! Я засыпаю, мечтая о ваших чувственных губах, о ваших обольстительных улыбках, ваших вздохах у кроватки больного малыша! И ваш красноречивый взгляд! Каждый раз, глядя на летнее небо, я дрожу от желания, потому что наступит тот день, когда я увижу, как затуманятся ваши прекрасные глаза, когда я буду страстно вас ласкать…

Банальная восторженность его речей казалась Элизабет смешной, но это не мешало ей злиться. Она устремила на Фостера пренебрежительный взгляд.

— Можно мне вставить слово? — спросила она. — Вы очень уверены в себе, в своем обаянии, Чарльз. Мне жаль, но я не испытываю никакого тайного томления на ваш счет и не хочу за вас замуж. Откуда вы вообще это взяли? Я не давала ни малейшего повода. Разводитесь, если хотите, меня это не касается. Хотя это не лучшим образом отразится на вашем ребенке.

— Но Лисбет!