Монтажники, вскрывшие дверь, уже ушли и рядом стояли только штурмовые роботы, державшие вход под прицелом тяжёлых импульсных ружей, стрелявших стальными болванками, разогнанными до трёх скоростей звука.

Виктор был вооружён лучевым автоматом, имевшем размеры примерно с АКСУ-74, и пистолетом Сокол – 98, оставшимся ещё со времён его сталкерства. 12 миллиметров, усиленный патрон, и большой двенадцатизарядный магазин. Пуля снаряжённая чистым «стальным мхом» разрывала человека, в клочья вместе с бронежилетом, а стальную пластину толщиной в три сантиметра пробивала насквозь, так что Виктор больше доверял своему пистолету чем инопланетному оружию.

Внутри корабля было темно, и автоматически включился нашлемный прожектор, осветивший пространство чужого звездолёта. Интерьер корабля не имел острых линий и даже стыки пола стен и потолка были заглажены, а проходы между помещениями имели скруглённые углы. В некоторых местах были видны следы вскрытия бронезаслонок, но в целом корабль не производил впечатления руин. Везде было чисто, панели сверкали в лучах прожектора, а ровные ряды чёрных экранов, отражали блики света.

В месте, которое Виктор определил бы как рубка, было так же тихо, темно и совершенно безжизненно, как и в других помещениях. Понятно, что не просмотренными оставались служебные полости, внутренние коммуникации, и прочее, но в общем всё было так как Виктор и ожидал от корабля, которому много миллионов лет. Да, возможно корабль и был построен суперцивилизацией, но всё же срок запредельный, и ни один механизм или устройство не может работать так долго. Но несмотря на это, он ни к чему не прикасался, и вообще старался даже меньше шуметь, хотя на совершенно мёртвом корабле это было абсолютно бессмысленным.

Спустившись в трюмный отсек Виктор чуть замешкался, выбирая куда пойти, но вдруг услышав что-то очень похожее на звук упавшей капли, решительно пошёл в центральный коридор. Тот сначала ушёл резко влево, а затем закончился приоткрытой дверью за которой был высокий, больше шести метров в высоту, зал, в центре которого стоял цилиндр из прозрачного материала, диаметром в несколько метров в котором в окружении трубок и проводов находилось тело женщины, с рельефно прорисованной мускулатурой и явно выраженными половыми признаками.

И тело, и трубочки, плавали в прозрачной жидкости, которая заполняла весь цилиндр до самого верха, и там вверху что-то едва слышно постукивало. И снова тишину нарушил звук упавшей капли.

Подойдя ближе к цилиндру и приглядевшись, Виктор увидел крошечные пузырьки, поднимающиеся снизу, и медленную едва заметную пульсацию трубок.

Лицо её, с торчавшим из рта загубником, было где-то на уровне головы Виктора, который был почти два метра высотой, а кончики пальцев ног едва касались решётки на уровне пола. Несмотря на загубник, искажавший пропорции лица, видно было что женщина настоящая красавица, ближе к скандинавскому типу, вокруг которого медленно колыхалась густая грива совершенно белых волос.

Женщина конечно была мертва. Никакой технике не поддержать организм в течении многих миллионов лет, но аппаратура как-то работала, что и выражалось в неспешных колебаниях жидкости, пузырьках и каплях.

Виктор ещё раз обошёл весь зал, и присел в кресло у какого-то пульта. Детектор не обнаружил никакой жизни в корабле. Корабль был абсолютно стерилен, включая поверхность. Не было ни опасных жидкостей, ни опасного оружия, и только в зале где находился Виктор, едва теплилась какая-то жизнь.

В целом, корабль был безопасен, и можно было поднимать его на поверхность для вдумчивого потрошения, или сделать это организовав лаборатории и производственные помещения прямо в толще антарктического ледового щита, тем более что на трёхкилометровую глубину вряд ли пробьётся кто из представителей земных государств.

Он снова прошёлся по залу, отметив что тело у женщины довольно хрупкого телосложения, но вполне вписывается в земную норму, а вот мышечная фактура видна очень хорошо, благодаря тому, что подкожный жир видимо отсутствовал как класс.

Осторожно приоткрыл пару шкафчиков, но увидел только ряды погасших экранов, и органы управления. Многое могли бы прояснить личные вещи, но таковых в корабле не было.

Его внимание что-то вдруг привлекло, и остановившись он внимательно и цепко оглядел зал, прислушиваясь ко всем звукам, и имплант отреагировав на бессознательную команду, усилил звук так что Виктор теперь слышал всё вплоть до поскрипывания сочленений штурмовых роботов у входа в корабль.

И через минуту он понял, что заставило его напрячься. Звуки капели стали намного чаще, и в них вклинилось негромкое гудение какого-то двигателя.

Подойдя к баку где плавала незнакомка, он пробежался взглядом по трубочкам и проводкам отметив что они стали колыхаться куда как чаще, а от огромного количества мелких пузырьков, жидкость в баке стала намного менее прозрачной.

Виктор уже открыл рот, чтобы произнести сакраментальную фразу о чьей-то матери, когда девушка открыла глаза.