Открывая глаза, я уже знала, что у меня получилось, но все равно боялась, что это не так.

Я сидела на черном песке в скалистой пустыне, две трети неба которой было заполнено фантасмагоричным видом планеты, нависшей над ней, словно приговаривая к казни через столкновение небесных тел.

Макса видно не было. Только толпа чудовищ. Столько их не было, когда я исчезла отсюда. Я вскочила и кинулась в самую гущу, ни секунды не заботясь, что предпринять для нашего спасения. Моей целью было просто увидеть его живым, быть рядом, взять его за руку, пусть даже это будет в последний раз.

— Макс! — несколько особей повернулось в мою сторону. Кажется, я видела ногу Макса, одетую в кеды. Почему он лежит?!

— Макс! — один нейрофаг выступил вперед и побежал на меня. Я не сбавила ход, а только поднажала. Перед глазами было только бездыханное тело парня.

Из последних сил я вытянула руки перед собой, чтобы попытаться толкнуть монстра, собравшегося напасть на меня. За секунду до столкновения с ним, от моих рук отделились уже знакомые синие стрелы, спалившие в одно мгновение существо до тла. Я только почувствовала на своем языке привкус паленого мяса.

Нейрофаги начали обступать меня со всех сторон, приближаясь медленно. Макс лежал в крови, не двигался, его майка была порвана, а тело было все в бороздах от когтей.

Слезы текли из моих глаз, заливая его лицо. Я приложила голову к левой стороне его грудной клетки. Туда, где находится средоточие личности и слышится самая поразительная неповторимая музыка человека, обуславливающая его жизнь, качая кровь по организму. Туда, где стук родного сердца твоей половины, делает тебя счастливой слушательницей индивидуального концерта.

Только в груди Макса я не уловила никакого шума, сколько бы я не вслушивалась. Его грудная клетка тоже не двигалась. Трясущейся рукой я надавила указательным и средним пальцем на сонную артерию на шее, стараясь зафиксировать хотя бы слабый пульс.

Жестокая действительность расколола меня на множество мелких частей.

Я почувствовала удар сбоку, и рухнула рядом с парнем, не ощущая боли, только глобальную опустошенность. Не отрывая от него глаз, я поднялась на колени около его тела и постаралась сосредоточить всю свою ярость в руках. Сделать их носителем всей тяжести, которая неприподъемным грузом рухнула, ломая мою душу, перемалывая ментальные косточки моей личности, разрушая все, что там было хорошего.

В самом жутком и не достойном желании смерти и зла я развела руки в стороны, стараясь послать молнии, но ничего не произошло. Молнии не вырвались из меня и не сожгли всех монстров. Не было грохота, ярких вспышек. Не было ничего.

Не стало также нейрофагов. Они исчезли, не оставив после себя ни тел, ни пепла, ни даже запаха. Просто ушли в небытие, распались на атомы. Я точно знала это, не задаваясь вопросами, откуда и почему. Просто осознав и приняв свое чудовищное начало.

Я подошла к Максу и легла около него, лицом к лицу. Я понимала, что момент потерян, и массаж сердца, искусственное дыхание ему уже не помогут. Обхватив его голову руками, я потянулась к нему и поцеловала.

— Макс, ты не можешь умереть.

Почувствовав отчаяние, я прижалась лбом к его холодному лбу.

— Если ты умрешь, то я пойду за тобой. Я обещала тебе всегда быть рядом.

Я закрыла глаза, продолжая прижиматься к нему всем телом, целуя его глаза, губы, щеки, нос, мечтая слиться с ним воедино, стать частью его. Я представляла, как мы гуляем вместе, как идем, держась за руки и прижавшись друг к другу, как он прикасается ко мне губами. Воображение слилось с воспоминаниями. В моей душе он жил вечно, мы жили вечно. Мы были рядом. И теперь мы вместе.

Мы единое целое. Одно тело, одна душа, одна жизнь. Единые чувства.

Поток моей сущности покинул осязаемое тело, проник в голову Макса, оттуда растекся во все конечности, попал в каждый орган и поочередно запустил его, заставляя сердце качать кровь, а ее бежать по венам и сосудам, восстанавливая сложную систему жизнеобеспечения организма.