Да. Нет. Никогда. Нет. Нет. Совсем нет. Да. Да. Да, хорошо. Нет. Нет. Нет. Не знаю, надо подумать. Нет. Нет. Да, очень даже да

Дойдя до лежащей на полу Бьянки он спрашивает:

А тебя здесь вообще не должно быть

И уходит. Сэми поднимается на сцену прыжком из зала и берет Бьянку на руки. Уносит за кулисы. Роман скрывается в темноте зала

Глава шестая: Не прыгну, не измерив дна

Широкими шагами Роман выхаживает по узкому балкончику нового жилища, в которое они вчера проникли с Бьянкой. Бьянка сидит на полу, обхватив руками колени. Роман жестами настраивает себя на разговор и говорит спокойно:

Малыш, если бы ты сказала, что утром ты подвернула ногу на набережной при скользких обстоятельствах, да разве бы я отправил тебя на это предприятие

Бьянка раздраженно и на повышенных тонах:

Перевожу: какого черта ты пошла не свет не заря на эту набережную, не смотря на то, что я тебе запретил туда ходить и высматривать своего бегуна. Ты ослушалась, подвернула там ногу, при оочень мокрых обстоятельствах, потому что был несусветный дождь, а потом завалила все предприятие, так тщательно (жестами кавычит эту фразу) мной спланированное.

Роман заходит в комнату:

Прости меня. Я не знал – ты упала специально или случайно. Великое мастерство часто маскируют под величайшее неумение

Бьянка на повышенных тонах, кривляясь:

Скажу больше. Твой Филипп Милованов – чертов сукин сын. Он – последнее ничтожество. Он и есть – мой бегун с набережной. Он сбил меня сегодня на дорожке. Просто вмазался в меня и опрокинул. Он даже не извинился. И ушел. Он просто ушел. Оставил меня лежать на дороге. Как и сегодня. Я упала не специально. Это вывихнутый сустав дал о себе знать. Я ведь поместила себя в каблуки. Черт меня дери

Роман:

Погоди, погоди. Погоди. То есть тот, кого я выбрал для тебя и есть тот, ради кого ты ходила рано утром в лютый дождь, чтобы полюбоваться? У нас совпал кандидат?

Бьянка:

Ты как всегда услышал только то, что хотел. Я была там одна. Униженная и сверженная. Ты должен был меня поднять на руки и спасти

Роман:

Да. Я хотел. Но сделать это должен был Милованов. Но у него напрочь отсутствует эмпатия

Бьянка: