Могу сказать, что итоговый внешний вид мне понравился. Наверное, я бы оценил его куда больше, если бы какой-нибудь человек в чёрном подошёл бы ко мне и “шварканул” нейрализатором, стирая из моей памяти мучительный процесс подбора. Но даже моему мозгу было очевидно, что Юки идёт комбинация джинсовой юбочки с однотонной тёмно-зелёной водолазкой, умеренно подчёркивавшей грудь. Остальные элементы образа тоже радовали: неформального вида рюкзачок, украшенный чибишным скелетиком, чулочки-оверкни, цветастые кроссовочки и ещё всякое по мелочам.

Хотелось бы сказать, что меня отчего-то изрядно “порвало”, когда я навешивал на телефон брелок с бонусами к акробатике и пихал в волосы заколки, увеличивающие урон от контрударов. Не то, чтобы в играх всякие кольца “+6 к атаке” были редкостью, но местная альтернативная логика уже не позволяла смотреть на мир, “как прежде”. тем более, что боевые статы колочек-брошек тоже подчинялись правилам моды. Да-да-да, в этой игре кожаные куртки и плащи босодзоку давали плюсы к урону и броне не потому, что так задумывалось разрабами, а потому, что те, кто чаще махаются, предпочитают носить именно такую одежду.

И, разумеется, я затарился чисто боевыми сеттами. Но мой стиль боя, предполагавший частые атаки очарованием вынудил меня и в этой ситуации обратиться за помощью к Ленке, с которой мы на пару изобретали образ роковой хулиганки.

Но всё было позади, и с чувством выполненного долга я забрал со стоянки скутер, усадил позади сестрицу и поехал к дому.

– Слушь, Сакура, – обратился я к ней. – Я тут чего думаю. Пимико, вроде бы, не плохой человек. Просто веселится, просто играет.

– И что это знание меняет?

Я задумался.

– Тебе всё равно?

Ответа меня удостоили не сразу.

– Да… всё равно.

Усмешка сорвалась с моих губ.

– И этот человек зовёт меня помешанным на играх неудачником…

– То есть, до тебя только сейчас дошло, что человек, зовущий неудачником тебя, не обязательно высокого мнения о себе? – хмыкнула сеструня. – Это довольно поверхностный взгляд, знаешь? Да, для меня важна эта игра. И я осознаю, что это охренеть, как неправильно. Но только здесь я могу расслабиться и ходить на свиданки, не опасаясь последствий.

– Настолько важна, что ты готова биться за неё не на жизнь, а на смерть?

– На какую на смерть? Здесь никто не умирает. Все достижения иллюзорны, а значит иллюзорны и потери, – фыркнула Ленка. – Но иллюзию тянет сохранить. Нет последствий… это ключевая причина, по которой мы играем в игры, разве нет? Здесь я могу рушить чужие жизни и не чувствовать угрызений совести. Ведь человек снимет ГП-обруч и вернётся обратно к своей серой, но стабильной жизни.

– Меня в играх цепляет иное. Мне как раз нравится, что здесь есть последствия. Пусть даже иллюзорные. Пусть они развеются, стоит мне отключиться от системы, – честно признался я. – Я всю жизнь вкалываю, как проклятый. Я даже добился чего-то. У меня есть должность. Нестыдная зарплата. А толку-то? Я живу с родителями. Потому что если я захочу себе собственную хату, я буду вынужден вновь рухнуть на то же дно существования, что и десять лет назад. Я не хочу. Я не хочу экономить на всём. Я хочу покупать свежие комплектующие в день выхода. Я хочу хоть иногда видеть, что мои действия хоть что-то значат для мира.

– А как же женщины? Свадьба? Дети? – тихо спросила меня сестрёнка, трогательно прижавшись лобиком к моему затылку.

– А как же парни? Свадьба? Дети? – грустно усмехнулся я. – Ты предпочитаешь настоящим мясным мальчикам “свиданки без последствий” в анимешной ГП-игре.

– Ещё успею… – пробормотала Ленка.

– Это ты так думаешь… а затем “р-р-раз” и тебе столько же, сколько и мне сейчас. Если ты не будешь ходить на свиданки сегодня, ты можешь стать самодостаточной женщиной, которой никто не нужен. И тогда ты будешь смотреть на представителей моего пола, как на непонятное животное, которое все зачем-то держат, но зачем – неизвестно.