– Можешь показать то место?
– Косарик сверху к моей пятерке, и погнали.
– Едем. Скорее. Никита, заводи!
Никита, не понимая, что происходит, послушно сел за руль и завел двигатель.
– Стоп-стоп-стоп, – запротестовал Миша. – Так не пойдет.
– Что еще?
– Не так быстро, уважаемая. Бабосики гони… Денежки мои, шесть кусков, вперед.
Рамуте попросила у Никиты бумажник, отсчитала шесть тысяч, и они отправились по адресу.
Ехали они молча, под звуки симфонического оркестра. Иногда Миша подсказывал, где свернуть, чтобы сократить путь.
– Налево, вон к той вышке, видишь? И приехали.
Когда «Ситроен» подъехал к «заброшке», там уже стояли полицейские машины с включенными мигалками. Сотрудники растягивали сигнальную ленту, Роберт гордо вышагивал, покуривая свои стики.
– Опоздали?
– Не знаю, решайте сами, – сказал Миша. – Про ментов мы точно не договаривались. – Он хлопнул дверью и убежал.
Глава 26
Я лежу, вдыхаю песок. В ушах все еще звенит от выстрелов. Мне в спину упирается колено полицейского. На меня надевают наручники и поднимают на ноги.
– Сахаров Артур Иосифович, вы арестованы по подозрению в убийствах Прохорова Ростислава Валерьевича и Свиридова Ильи Викторовича.
Старший лейтенант диктует мне обвинения, называет фамилии и имена незнакомых мне людей, а мне плевать. Я успел очнуться, первым схватил пистолет, и теперь этот урод Дмитрий и господин Р мертвы. Теперь единственное, чего я хочу, чтобы поскорее все закончилось.
«Весомо?»
Я смотрю в их лица, и мне хочется убить. Уничтожить их всех. Не могу объяснить зачем. Просто должен. Господин Р, в голову которого я выпустил несколько патронов, справился. Сделал из меня зверя. Настоящего, безжалостного. Готового просто из-за собственной злости разорвать на куски каждого, и ребенка, и женщину, и женщину с ребенком.
«Весомо».