Через час они стояли у колесницы.

   - Что это? - спросила Лина, осматривая странное транспортное средство.

   - Колесница, никогда не видела что ли? - усмехнулся Максимилиан.

   - Думала, что видела... Но она совсем не похожа на те, что я видела в Марафоне. А на ней ехать безопасно? И чем тебе лошадь не угодила?

   - На лошади ты ехать не можешь, а эта колесница, хотя и немного медленней, но гораздо удобней.

   - И когда едем?

   - Сейчас. Ты же сама сказала, что нужно успеть к празднику Афины. Значит выезжать нужно сейчас.

   Лина глубоко вздохнула и осмотрелась вокруг. Действительно, все стояли уже готовые к отъезду. И её взгляд упал на царапины на руке полководца.

   - Ой, это я тебя так? - смущённо погладила она его руку, смутно вспоминая, что в пылу страсти поцарапала его.

   Максимилиан только довольно улыбался и потянул свою жену к колеснице, предлагая уже ехать. Но Лина замерла, как будто чего-то, боясь спросить, и посмотрела на полководца.

   - Я хочу попрощаться с Юлианом, - тихо сказала она уже готовая к отказу.

   Максимилиан сжал губы и недовольно отвернулся.

   - Можешь попрощаться, - сквозь зубы сказал он, коря себя за потакание капризам жены.

   - Спасибо, - Лина обняла его и поцеловала в щёку. - А где он, не знаешь?

   - Скорей всего готовится к отбытию, спроси у Каллимаха. И не задерживайся.

   - Хорошо, - сказала Лина и похромала в сторону временных казарм. Там действительно были активные сборы и все вокруг суетились. Суматоха была жуткая, лагерь спешно снимался, и солдаты проворно сворачивали палатки и прочие пожитки.

   Лина огляделась, разумеется, Юлиана не увидела, а кричать не хотелось.

   "Каллимах, Каллимах, и где он?" Лина начала осматриваться в поисках генерала.