– Кто там? – спросил он недовольно.

– Шеин, доктор, – услышал он в ответ.

– Я уже лег спать, что Вы хотели?

– Вас просит к себе капитан, это срочно.

– Капитан? – удивился Трегубов. – Зачем?

– Одевайтесь, сами увидите. Это важно.

Заинтригованный Иван вздохнул и начал одеваться. Михаил Александрович ждал его в коридоре. К удивлению Ивана, доктор повёл его не на мостик. Далеко идти не пришлось. Они остановились у одной из кают второго класса, и Шеин постучал. Дверь открыли, и они вошли. В каюте были капитан и ещё кто-то из экипажа. Но взгляд Ивана сразу упал на тело, лежащее на кровати. То, что это – труп, было сразу понятно по освещенному электрической лампой неподвижному лицу, которое уже приобрело какой-то землистый оттенок. Щеки у князя Кобылина запали, а бакенбарды и усы слиплись.

– Иван Иванович, мы вас сюда пригласили, как представителя полиции на борту парохода.

– Не совсем понимаю? – недоуменно спросил Иван.

– Это – насильственная смерть, – сказал Шеин из-за спины Трегубова.

– Его что, утопили? – Иван обратил внимание, что одежда была мокрой и на пол натекли лужи.

– Да, но сначала задушили, – доктор вышел вперёд и отвернул ворот рубахи Кобылина.

Трегубов тоже сделал шаг и наклонился. На шее был виден отчётливый красный рубец.

– Думаю, воды в лёгких нет, его выбросили за борт уже мёртвым.

– Вы уверены? – уточнил Иван, хотя смысла в его вопросе не было.

– Да, – ответил Михаил Александрович, – орудие убийства – какая-то тонкая веревка или шнур, я просмотрел всю шею, но более точно не могу сказать, текстура непонятна.

Трегубов выпрямился:

– Я всё же не совсем полицейский, но на судне есть настоящий агент сыскной полиции.

– Кто он, в каком классе? – живо спросил капитан.

– Синицын Сергей Иванович. В каком классе, не знаю, и он может быть не под своим именем. Я его случайно встретил. Он невысокий, примерно аршин и пять или шесть вершков, фигура обычная. Глаза серые, нос прямой, расширяется к губам, губы тонкие, подбородок маленький, на голове залысины, уши слегка оттопырены.