Глава 22

Потом она ещё больше удивилась, когда Шульга, помыв руки и закатав рукава, сам приступил к готовке. Не то чтобы он являлся специалистом по кулинарии своего мира. Там он если что и знал, то лишь в теории. Зато досконально помнил, как и что готовила мать Шульги вообще, и что в частности любил сам Санька больше всего: прожаренную рыбу, залитую пикантным соусом. И он отлично помнил все ингредиенты самого главного, соуса. Благо, что специй имелось предостаточно, изъятых ещё из притона пресловутого Митяя.

А красивая, большая тарелка отыскалась в серванте академика.

Ставя на стол шикарное блюдо, чуть украшенное зеленью, девушка не выдержала:

— Санька! Ну вот как у тебя всё настолько великолепно получается? Даже я не смогла бы так приготовить… Да и раньше никто не подозревал у тебя кулинарных талантов… Почему скрывал? Почему не хвастался?

— А зачем выделяться? — вопрошал парень, ловко начищая чеснок для сырного салата. — Да ещё в умении вести домашнее хозяйство? Это нонсенс и смерть в неволе! Вспомни Лёню Гартавого, который, который лишь в десятый класс перешёл, а уже имел ребёнка и жену беременную. И всё почему? А готовить умел! На повара мечтал учиться. Вот его и захомутали раньше всех. Ибо такой полезный конь в любом стойле самый желанный¸ полезный и ценный.

— И совсем не поэтому! — нахмурилась Настя, имеющая иные сведения о том, кто залетел, почему и как кого заставили. Она собралась просветить наивного парня, но тот её со смешком оборвал:

— Но ведь факт остаётся фактом: Лёня сидит с ребёнком, нянчит жену и готовит на всё семейство Гартавых. Чем не пример для умных людей, которые учатся на чужих ошибках?

Подруга прикусила нижнюю губу, досадуя на такие выводы и неадекватные примеры. Потом всё-таки не выдержала и фыркнула:

— То есть ты себя считаешь слишком умным и решил всю жизнь прожить холостяком?

— Ха-ха, ягодка! — парень пустился философствовать, время от времени посмеиваясь над собой. — С умом у меня явно не сложилось. Ибо! Свои умения готовить раскрыл. Против детей ничего не имею. Да и по хозяйству всегда готов помочь. Мало того! Так ещё и женился на тебе! Хорошо хоть по любви. И хорошо, что ты мне очень нравишься.

Казалось бы, всё это говорится в шутку, для хорошего настроения, и вообще — так положено. А если и не в шутку, то звучит лестно, благородно и заманчиво. Только вот Бельских лишний раз подтвердила, что женская логика не поддаётся пониманию: она вдруг рассердилась. И тут же стала непоследовательно выдвигать претензии:

— Санька! Какой же ты плут! О какой любви ты талдычишь, если ни разу мне в этой любви не признался?! И при чём здесь дети?.. И что это за женитьба такая, если не было свадьбы?.. Или хотя бы венчания?..

— Ай, я-яй! — в притворном ужасе воскликнул Шульга. — А ещё комсомолка! Но сама мечтает о венчании!

— А ты как думал? Нарисовал какую-то бумажку со штампами и возомнил себя мужем?.. Даже не сделав девушке положенного предложения руки и сердца?.. Всё! — после чего с самым серьёзным видом подвела итог дискуссии: — Никаких поцелуев больше! Даже не смей ко мне прикасаться!.. Возомнил себе, понимаешь ли!..

Киллайду хотелось от души рассмеяться в ответ на такие бессмысленные обвинения и крайне жестокие санкции. Но он благоразумно сдержал неуместный смех и состроил самое горестное выражение лица, бормоча с искренней тоской:

— То она меня хвалит… То гонит от себя… А ведь обещала вначале какой-то десерт перед сном!.. Нет в жизни счастья!.. Пойду и утоплюсь… после ужина. Хм?.. Или нет?.. Ну точно! Вначале после ужина надо будет хорошенько выспаться. А уже потом, с утра, со свежими силами… У-ух!.. Как утону… в ванне!