Инг быстро набрал охапку хвороста и разжег костер. Леган почувствовал тепло, струящееся от пламени, и ему стало легче. Инг достал из котомки хлеб, кусок сыра, завернутый в тряпочку, бутылку вина.
— Ешь! — Он протянул Легану хлеб и сыр. — А то у меня такое ощущение, что ты собираешься сейчас подохнуть!..
Леган жевал сыр с хлебом, прихлебывал вино, показавшееся ему необычайно вкусным, и вдруг почувствовал себя самым одиноким в мире человеком.
— Почему ты остановился возле меня? — спросил Леган у Инга.
— Не знаю, — беспечно пожал он плечами. — Шел, шел себе… А одному по дорогам бродить в последнее время что-то скучновато стало! Компания нужна, в компании веселее! Но где ее сейчас найдешь — подходящую компанию?! А тут смотрю — ты сидишь! Дай, думаю, подойду к нему! Вдруг ему — тебе то есть — тоже дома не сидится? А если честно сказать, — неожиданно серьезным голосом произнес Инг, — то просто жалко тебя стало! Только ты не обижайся, я же понимаю, что ты бывший офицер! Я не хочу тебя этими словами обидеть или оскорбить, не думай! Кстати, а какого цвета орел был на твоем рукаве?
— Белого.
— Лейтенант, значит, — кивнул Инг. — Ладно, давай устраиваться на ночлег! Ты спи, а я посижу у костра. Попозже разбужу.
Леган лег поближе к костру и поджал колени. Ему было уже не так холодно. Да и в животе не так пусто.
Леган пытался поразмыслить над тем, зачем это Ингу понадобилось останавливаться возле одинокого путника? Даже не путника — бродяги!
Но мысли Легана моментально соскользнули куда-то в сторону, глаза сами собой закрылись и он погрузился в сон.
Часть третья. БРОДЯГА
… Но каждый человек знает, что свет Неугасимого Маяка ведет его. И даже если путь человека тяжел и горек, он знает, что все это делается Неугасимым Маяком во благо Мира. И не нужно спорить с Судьбой и Неугасимым Маяком Ее. И корить свою дорогу не нужно. Ибо откуда мы можем знать, что нужно Бессмертным Богам?! И откуда нам известно, что мы сами Богам Бессмертным нужны?! И откуда мы знаем, нужно ли им вообще что-либо?!
1
Не так уж много времени потребовалось Легану для того, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Полмесяца ему было достаточно, чтобы начать относиться к себе не как к кадровому офицеру (которым, кстати говоря, он уже и не был), а как к бродяге. И основная заслуга в этой перемене принадлежала Ингу Риввэ, новому знакомому Легана.
Между прочим, только теперь Леган понял, что само это слово — бродяга — можно произносить совершенно по-разному. Можно с пренебрежением, как это делали богатые торговцы и зажиточные крестьяне, которые, несмотря на свое презрение, охотно нанимали Легана с Ингом на работу и слушали по вечерам, как Инг играет на гитаре музыку собственного сочинения. Можно произносить это слово с легким налетом романтической тоски и едва заметной зависти, как это делали молодые деревенские люди, с которыми они иногда проводили вечера у костра. А можно и так, как это произносил сам Инг — с гордостью и чувством собственного достоинства.
— Что такое бродяга? — спрашивал Инг и сам же себе отвечал: — Бродяга — это независимый человек! А независимость — это полная свобода! Мы с тобой, Леган, сейчас свободнее самого Принца! Представь себе: на нем висит ответственность за всю страну! Ему приходится заботиться обо всех людях! Ну, не знаю, как там о них он заботится, но озабоченный вид, во всяком случае, он делает… А нам с тобой приходится заботиться только о себе!.. Следовательно, мы с тобой гораздо независимее его!
— Только без денег! — вставил Леган.
— Подумаешь — деньги! — презрительно отвечал Инг. — Когда они нам нужны — мы их находим! Еды нам хватает, одежда зимняя есть — что еще надо?!
— Дом? — спрашивал Леган.
— Зачем?! — удивлялся Инг. — Чтобы каждый день выполнять нудную работу по хозяйству? Чтобы копаться в огороде или в саду? А потом трястись все время из боязни, что тебя ограбят? Или что твой дом может просто-напросто сгореть? Нет уж! Это не по мне!..