— Прекрати! — мужской голос прогремел в моей голове, но мне было на него фиолетово. Сидеть сложа лапки я не намерен.

— Это погубит всех нас.

— Тогда придумайте выход, где Ария остаётся живой, а Связь не разрушенной, — мысленно огрызнулся я голосам.

— Нет времени на это. Аль, пойми, по другому нельзя, — мягко говорил женский голос, но я был настроен твёрдо.

Больше не слушая захватчиков моего тела, я сосредоточился и дал приказ своей Силе. Миллиметр за миллиметром она начала заполнять тело, послушно следуя за моей волей. Вот я уже смог шевельнуть пальцами рук, вот уже поднялись и опустились плечи по моему желанию. Окончательно прогнать самозванцев из своей головы я не смог, но власть рад телом снова перешла ко мне.

— Ария, очнись, — я подхватил девушку на руки, прижав к своей груди. — Пожалуйста, открой глаза, моя единственная, любимая. Умоляю тебя!

Тело Арии словно пылало, когда она сама была бледнее любого вампира. Я чувствовал, как вокруг девушки накаляется воздух от концентрации Силы. Она всегда была слабым магом, но сейчас по возможностям превосходила Высших. Видимо, Связь вытягивала из окружающего пространства всю энергию, даже из меня.

— Ария, прошу, — я не мог поверить, что её больше нет. Я звал, просил, умолял Арию откликнуться, хотя бы открыть глаза.

И тут произошло чудо. Длинные ресницы дрогнули, и Ария медленно приоткрыла веки. Затуманенные изумрудные глаза посмотрели на меня, посиневшие губы слабо улыбнулись, а на бледных впавших щеках появились ямочки. На её лицо упала прозрачная капля и скатилась по пылающей коже. Я не сразу понял, что это были мои слёзы.

— Ария, я так рад, я безумно счастлив, что ты жива, — шептал я, покрывая поцелуями лицо и руки девушки, хоть прикосновения к её коже обжигали мои губы. — Я дурак, идиот, глупец, что отпустил тебя одну! Никогда, я больше никогда не оставлю тебя одну, слышишь? Везде буду с тобой ходить под ручку, я никогда не…

— Аль, — тихо, едва слышно сказала Ария, приоткрыв губы. — Я знаю, что ты против этого, но… Прошу, убей меня…

— Нет, я никогда не сделаю этого! — воскликнул я так громко, что у самого уши заложило. — Никогда, слышишь?! Я никогда не сделаю такого с тобой! Пусть лучше умру я, чем ты…

— Глупый, — Ария слабо улыбнулась, глядя прямо мне в глаза. — Я не позволю, чтобы ты умер. Но если ты сейчас не убьёшь меня, умрём уже мы все. Широ, Лео, наши родители. Даже Арго… Я хотела увидеть, как он вырастет. Как вырастут наши дети. Мечтала о том, как мы будем жить вместе, все мы.

Из изумрудных глаз Арии побежали слёзы, но они испарялись ещё до того, как успевали скатиться с щеки. Девушка подняла дрожащую руку и провела кончиками пальцев по моему лицу. Я прижал её ладонь к себе, не смотря на страшную боль, словно огонь опалял моё тело.

— Аль, пожалуйста, только ты можешь это сделать, — голос Арии был уже едва слышен. Она часто дышала, глаза были закрыты. — Я не хочу, чтобы по моей вине вы умерли. Не хочу убивать тебя. У меня не осталось времени, ещё немного, и…

Кожа Арии стала стремительно краснеть. Веки распахнулись, но не было не радужки, не значка — только чёрная пропасть. Губы трескались, но кровь не шла, только золотистая жидкость, вязкая, как расплавленное золото. Воздух дрожал вокруг хрупкого тельца, раскаляясь от жара. Я слышал, как мои волосы трещали и скручивались от высокой температуры.

— Не… хочу… убить… вас… — сорвались слова с губ Арии, и я решился.

Несколько движений, слово — и на моих пальцах готовое заклинание. Сверкая изумрудными искрами, плетение по моему приказу опустилось на грудь девушки и пройдя сквозь кожу, сжалось вокруг сердца, сдавливая его. Ария вздрогнула всем телом и расслабилась. По щеке побежала золотая слеза и сорвавшись, упала на землю.

— Я люблю тебя, — прошептала Ария с улыбкой перед тем, как на веки замолчала.

Я прижал её к себе, рухнув на колени. Прижавшись лбом к её лбу, я закричал. Перепуганные птицы сорвались с ветвей деревьев и устремились в небо, чтобы оказаться подальше от меня. Я не мог успокоиться, даже когда горло заболело, а голос сорвался. Не знаю, сколько я так просидел, прижимая остывающее тело Арии к своей груди. Время замедлило для меня свой ход, растянув каждую минуту на вечность.