Встав в стойку, Эрис приготовила стрелу и туго натянула тетиву. Порядок шустрых стрел вонзился наконечниками в расписные фигурки животных. Эрис обстреливала каждую из них, порой обидно промахиваясь. Застопорившись на минуту, она вообразила себе на месте набитого мешка красивую олениху Кин, пасущуюся на поляне.

Очертания перед глазами поплыли: Кин доверчиво смотрела на лучницу и будто улыбалась ей. Дрожащей рукой та потянулась за стрелой и медленно извлекла ее из колчана, продолжая представлять образ оленя перед собой. Эрис никогда не стреляла по живым целям. Лук ходил ходуном, не давая возможности как положено натянуть тетиву, а кожа противно вспотела, и теперь ладони были влажными. От страха.

Долго целясь, Эрис не могла сладить с собой, в то время как олениха терпеливо ждала ее. Исчерпав свои силы, девочка раздосадованно пустила стрелу и зажмурилась, боясь увидеть, как та вонзается в золотистую шкуру и проливает кровь, но… вместо глухого удара в мешок сугор услышала лишь тихий шелест травы. Медленно открыв глаза и осмотрев воображаемую Кин, девочка с грустью осознала: она позорно промахнулась.

Эрис потревожил подозрительный звук, который донесся со стороны леса. Отчетливые шаги напоминали поступь золотой оленихи, или же девочка уже окончательно лишилась рассудка и теперь видела свою жертву во всех и вся. Она зарядила еще одну стрелу и нацелила в сторону, откуда должен был появиться зверь.

Заметив охотницу, тень немедленно остановилась, будто от удивления, и больше не тронулась с места.

– Эй, Эрис! Мне как-то неприятно быть у тебя на мушке! Может, перестанешь уже охотиться на меня?

Девочка вздрогнула, когда услышала знакомый голос, и перестала целиться. Она убрала лук, и к ней из лесной тени вышел Диас.

– Фух, я думал, ты сейчас выстрелишь, – пожаловался он. – Эрис, запомни: на друзей стрелу не наводят, ты можешь кого-нибудь поранить!

– Извини, я думала, что ты… Кин…

– Что? Я похож на оленя? – его тон взлетел от шуточного возмущения, и лучница не сдержала улыбки.

– Нет, совсем не похож, – хихикнула она. – Давно не виделись, Ди.

– Ага. Как твои тренировки? – оценив взглядом обстановку, он ненадолго остановился на стрелах, торчащих из земли, и нахмурился. Эрис посмотрела туда же и виновато поджала губы, понимая, как печально все выглядело. – Вижу, ты все еще боишься стрелять?

– Это… Мне проще обстреливать деревянные мишени и не задумываться о том, что им больно, но… стоит мне представить на их месте кого-то живого, то я тут же промахиваюсь, – созналась девочка и стала подбирать разбросанные стрелы.

Понаблюдав за ней мгновение, мечник присоединился.

– Тебе не хватает желания завалить зверя, поэтому ты и мажешь, – невозмутимо высказался парнишка, извлекая из земли стрелу и протягивая Эрис. – Ты должна сама захотеть сразить его, иначе у тебя ничего не получится.

Лучница сложила стрелы в колчан, и, взяв в руки последнюю, задумчиво сказала:

– Но я до сих пор не хочу никого убивать, Ди. За все время моих тренировок я никогда не стреляла всерьез и никогда не мечтала охотиться по-настоящему. Мысли об этом меня только расстраивают, – она бросила взгляд на деревянную птицу, в груди которой покоилась стрела. – Я даже не уверена, что смогу когда-нибудь стать настоящей сугор…

– Так, все, – нетерпеливо буркнул мечник и, схватив подругу за руку, потащил ее за собой в сторону леса. – Идем, я хочу тебе кое-что показать.

Опешив на секунду, Эрис тут же задергалась.

– Эй, куда ты меня тащишь? Диас, нам нельзя уходить в лес! Мы еще не готовы! Стой! Я не хочу! Я не буду охотиться сегодня! Ты слышишь меня? – громко пищала лучница, упираясь ногами в землю.