– Сэр, но зачем вы это сделали? – поинтересовался майор.

– Ах, Джеймс, это ведь так приятно – уничтожить врага чужими руками. Как вы думаете, что с ним сделают собственные командиры, когда узнают подробности сегодняшнего боя? Уверен, что суд ему обеспечен, и как бы по результатам суда его не повесили.

Майор покачал головой.

– Не думаю, сэр. Они весьма снисходительно относятся к битым командирам. В лучшем случае отправят обратно на ферму, индюшек разводить. Ладно, а что будем делать с теми, кого наш легион не успел добить?

– Да они мне ничуть не больше нужны, – пожал плечами Тэрлтон. – Конечно, их как мятежников следовало бы просто развесить на деревьях, но стоит ли? Они и так получили сегодня хороший урок, не думаю что кто-нибудь из них еще осмелится выступить против короны. Пес с ними, пусть тоже проваливают куда захотят. Я бы с большим удовольствием перевешал вот этих, – он кивнул в сторону мародеров, – но их нельзя. Ладно, трубите сбор, нам нужно следовать дальше.

Салон маркизы де Верней был, как всегда, великолепен, хотя маркиза, конечно, не могла похвастать таким блестящим обществом, как в Версале. Но все-таки ей удалось сегодня заполучить в свои коготки известного сплетника Рошешуара и набирающего славу не то писателя, не то адвоката Бомарше. Так что общество с немалым удовольствием клубилось вокруг них, жадно внимая каждое слову, особенно когда начинал говорить Рошешуар. Ну, вы же знаете, что подруга его любовницы вхожа в салон самой дю Тавернье, которая, как все достоверно знают, находится в самых теплых отношениях с братом принцессы де Ламбаль, лучшей подруги нашей королевы. И вы еще удивляетесь, откуда он все знает. Да если бы мне иметь такие связи…

– Ах, мсье Рошешуар, но такого просто не может быть.

– Уверяю вас, мадам, все происходило в точности так, как я вам рассказываю. Скандал получился совершенно фантастический. Когда граф вернулся и поймал свою жену вместе с этим… ну, сами понимаете, с кем, это было еще полбеды. Зато когда у графини родился черный ребенок. Вы только представьте себе: черный!

– Ах, Рошешуар, вы невыносимый сплетник! Все это только непристойные слухи. Ведь на крестинах ребенка графа присутствовала сама принцесса Аделаида.

– В том-то и дело! Если Ее Высочество узнает, что крестила неведомого бастарда, которого спешно доставили в дом графа, все, что происходило до сих пор, покажется вам невинными забавами. Ведь затронута честь королевского дома!

– А что негритенок?

– Понятия не имею. Говорят, граф приказал его утопить. Ну не отправлять же сына графини на сахарные плантации Гаити?!

– А что там на Гаити? И вообще в Америке? – выпорхнул неведомо откуда новый вопрос.

Рошешуар расплылся в довольной улыбке.

– Наши лучшие друзья из-за пролива крепко увязли! Генералы короля Георга в очередной раз знатно оскандалились. Представьте себе, подряд два поражения, да еще каких! В Принстоне целая гессенская дивизия в плен попала! И почему! Они просто проспали! Представляете: спят себе, спят, а тут американцы в город врываются. Ну, перекололи кого, а остальных в одном белье по улицам гнали. Но все это форменная ерунда. Так вот, обозлившийся граф в отместку приказал своему управляющему купить трех черных рабынь и сейчас предается утехам со всеми тремя сразу, причем графине приказал при том присутствовать!

– Что вы говорите!

– Фу, Рошешуар, будьте же благопристойны!

– Нет, точно что сразу с тремя?!

– Уверяю вас, самая истинная правда! Горничная графини рассказывала моему лакею, что все происходило именно так!

– А что, Рошешуар, у вас бывает еще неистинная правда?