– Понятно, что ничего не понятно. Что опрос остальных вышедших вместе с ними дал?

– Остальные бойцы в группе политрука Севостьянова – сборная солянка из подразделений РККА. Пока они от Молодечно отступали, по лесам народ набрали. Где одиночек, где группу из пары человек. Все из разбитых или окруженных частей. Рота Седова на соединение вышла единым подразделением. С устоявшейся иерархией и подчиненностью. Оно и понятно, все свои. Опрос командиров и бойцов отряда Севостьянова подтверждает показания лейтенанта Седова и его бойцов за последние несколько дней. Когда они в немецком тылу встретились и вместе пробирались к фронту. В роте Седова был излишек оружия, так они им поделились, с теми из бойцов отряда Севостьянова, у кого его не было. Пока шли по немецким тылам, его бойцы вели разведку и вывели отряд за линию фронта. Пленных они как раз захватили и охранение немецкое вырезали. Свидетели этого есть. Так что пока Михаил не уточнит все, он хочет оставить роту Седова у нас под наблюдением.

– А что насчет оружия у них?

– Седов категорически отказался разоружать роту и настоятельно просил особистов связаться с командованием войск НКВД фронта и Москвой. До прямого указания от командования НКВД он разоружать личный состав не будет. Тем более что фронт рядом. Михаил решил не устраивать эксцессов и дождаться указаний сверху. Я его в этом поддерживаю. Остальных окруженцев предлагаю расположить в запе. Там же и чекистов. В случае необходимости я думаю, что мы сможем использовать их по назначению или как пулеметную роту.

– Что ж, разумно. Как думаешь, майор за ними присмотрит?

– Да. Под его контролем временно разместим всех прибывших. Доложим в штаб корпуса. Если разрешат, то оставим всех, кроме чекистов, себе. Если нет, то придется отправлять и тех и других на сборный пункт. Пока наверху будут решать, что с ними делать, используем их в качестве резерва. Я думаю, Седов нам в этом не откажет. В случае наступления немцев ими дырку закроем. Попов, кстати, пополнение себе забрал?

– Да, сто человек.

– Вот и хорошо. Тут нам обещали сегодня-завтра подбросить еще несколько батальонов маршевого пополнения, пару противотанковых батарей и саперов с запасом мин. Будет чем засеки усилить. Начштаба заверил, что наши саперы укладываются в график. Практически все засеки оборудовали и часть заминировали. Там, где мы обговорили засаду сделать, тоже вроде все в порядке. Фугасы заложены, часть окопов отрыта и замаскирована. Даже пара ДЗОТов сделана. Правда, ко второй линии обороны пока еще только приступают. Если бы не помощь местных жителей, ничего бы не успели сделать. Он туда сам ездил, все осмотрел и остался доволен.

– Это было бы хорошо, если сможем немцев хоть на сутки задержать.

– И не говори. Силенок маловато. Немцев под Смоленском и под Мстиславлем вроде остановили. Так что надо и нам ждать гостей. Их авиаразведка над нами все чаще появляется…

– Как думаешь, кто на нас из немцев навалится?

– Соседи. 9-й армейский корпус Вермахта. Чьи мотоциклисты нашу оборону постоянно пробуют и чьи разведчики по нашим тылам шляются. Если точнее, то 263-я и 292-я пехотные дивизии, ну и те, кого им добавят. Мне так кажется, что это будут представители 46-го моторизованного корпуса. Его армия Рокоссовского в Мстиславль не пускает.

– Что-то многовато получается! Более чем! Выстоим?

– Если навалятся всем скопом, нет. Но должны держаться до конца. В штабе корпуса сказали, что за нами свежая армия из резерва Ставки разворачивается. Нужно выиграть время, чтобы она полностью сосредоточилась. Так что приказ у нас с тобой, комиссар, один – держаться и еще раз держаться. Пока нас спасает то, что немцы заняты Могилевом и ведут наступление на Смоленск и Мстиславль. Мы у них как бы на закуску оставлены.

– А разве поиски их разведки и мобильных подразделений – это не подготовка наступления?

– Так и есть. Их разведка ищет наши слабые места, чтобы потом ударить туда всей своей силой. А еще пытается узнать, не готовим ли мы свой удар в направлении на Горки и в основание их танковых клиньев. Если говорить проще, они нас пугают. Нет у них пока что здесь серьезной артиллерии и танков. Потому мы себя так вольготно чувствуем. Когда они примутся за нас? Не знаю, но думаю, сутки у нас в запасе есть. Дорог тут почти нет, и мы их все прикрываем. Наша разведка должна по идее отследить прибытие моторизованных и танковых частей, а также дополнительных пехотных подразделений. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

– Ты знаешь, тут некоторые горячие головы нас с тобой обвиняют в бездействии и чуть ли не в тру сости.

– Из-за чего, интересно бы знать?

– За подготовку оборонительных позиций в нашем тылу. За неактивные действия во время прорыва из окружения и сейчас в отказе от наступления – «когда напротив нас лишь слабые части врага».

– Глупости все это! Чем мы сейчас можем помочь нашим частям у Смоленска, Могилева и Мстиславля? Наступлением? Да нам просто наступать нечем и некем. Командование армии об этом прекрасно знает. Если бросим в бой то, чем располагаем, то прикрывать Монастырщину, Починок и Ельню до прибытия свежих частей будет нечем. Кроме того, прибывающие и разворачивающиеся части новой армии тоже надо кому-то прикрывать от врага. Ты объясни это этим товарищам и еще съезди в райком и райисполком, вырази им нашу признательность за мобилизацию рабочих на создание оборонительных сооружений и предложи начать эвакуацию. А то, боюсь, поздно будет.