– Интересно, сколько они стоят?

Он присел на корточки, разглядывая этикетку с ценой, и я увидела его волосы – густые и длинные, они достигали воротничка, были очень темными и глянцево поблескивали.

– Вам повезло, – сказал он. – Они идут по дешевке, потому что ножка одного из них была сломана, а потом починена не слишком квалифицированно. – Он внезапно распрямился, удивив меня своим ростом. Глаза у него были чуть раскосые, темно-темно-карие, и выражение их меня смущало. Мне было неловко в его присутствии, и легкая антипатия к нему стала превращаться в прямую неприязнь. – Пятнадцать фунтов за пару, – сказал он. – Но если вы готовы подождать и чуть-чуть приплатить, то я могу укрепить ножку и, пожалуй, отфанеровать стык. Тогда кресло будет прочнее, да и красивее.

– А таким, как сейчас, разве оно не годится?

– Вам годится, – пояснил молодой человек, – но если к ужину вы пригласите какого-нибудь грузного толстяка, то ужин свой он может закончить на полу.

Последовала пауза, во время которой я смерила его взглядом, как я надеялась, холодным. Глаза его искрились злорадным весельем, которое я вовсе не стремилась с ним разделить. Предположение, что на ужин ко мне станут приходить лишь грузные толстяки, меня не порадовало.

Наконец я выговорила:

– А сколько будет стоить починить ножку?

– Скажем, пять фунтов. И значит, вы приобретете кресла по десятке за штуку.

Подсчитав в уме, я решила, что могу себе это позволить.

– Я их беру.

– Хорошо, – сказал молодой человек; подбоченясь, он приветливо улыбнулся мне, как бы желая сказать, что сделка заключена.

Я подумала, что продавец он попросту никудышный.

– Вы хотите, чтобы я сейчас оплатила покупку или оставила залог?..

– Не важно. Запла́тите, когда будете забирать.

– А когда они будут готовы?

– Примерно через неделю.

– Вы не хотите спросить мою фамилию?

– Только если вы сами хотите ее назвать.

– А что, если я больше не появлюсь?