Он сглотнул.
— И зачем тебе нужен был компьютер?
Шаги по линолеуму, а затем хруст — она наступила на коктейльную соломинку.
— Спи, Герой, теперь уж я с тебя глаз не спущу.
Он заснул. И поэтому не смог понять, сколько прошло времени до тех пор, как очередная капля кислоты попала в глотку. Может быть, десять минут. А может быть, несколько часов. От шока он резко проснулся. Такой боли он еще никогда, ни разу в жизни не испытывал.
Глава 12
— Мне тогда было чуть за двадцать, и я на время переехал в Сволвер. Сволвер в то время активно развивался, а я не хотел быть рыбаком, как мой отец. Как же мы иногда ошибаемся.
Осмунд Микальсен мечтательно взглянул на светло-серое небо.
— Это случилось в один из осенних штормов, как с большинством затонувших кораблей и утопленников здесь, в Москенесе. С погодой у нас не шутят, море много дает, и забирает не меньше, — старик вздрогнул. — В выходные я обычно сидел дома. Ну а эти стали особенными. Калека. Мы все жалели беднягу.
— Что с ним было?
— Я помню только, что его повсюду возили в коляске. Он жил с отцом и братом. Мать я не припомню. Думаю, она умерла, когда мальчики были еще крохами. Старший жил за двоих, по крайней мере в том, что касается хулиганства. Он был местной знаменитостью, крал как хитрый лис, лаялся со всеми, ну и всякое такое. Как и отец в его годы. Отец был, — Микальсен замер, — беспробудный пьяница, ни больше ни меньше. Не мог удержаться ни на одной работе, человек, на которого в рыболовный сезон и положиться было нельзя. Многие из нас из-за него лишились заказов.
Старик покачал головой, чтобы подчеркнуть, что достиг кульминации рассказа.
— Ходили слухи, будто он избивает мальчишек, и калеку тоже. Злые языки даже поговаривали, что парень стал таким именно из-за издевательств отца. Так это или нет, я не знаю.
Рино понял, что трагедия оставила след в душе рыбака.
— Но это неважно, парень погиб в ту осеннюю ночь, разделив свою судьбу с отцом, которого нашли на следующее утро под обрывом скалы. Может, и кстати, что он тогда подох. Многие хотели свести с ним счеты.
— А второй брат?
— Да, да, — Микальсен наморщил красноватый нос. — Я не все хорошо помню, столько лет прошло. Но мне кажется, этот дикарь сбежал незадолго до смерти отца и брата. Но уж в чем я уверен, так это в том, что в ту ночь его брат утонул.
— Как это произошло?
— Точно никто не знает, но фьорд бездонный. Тех, кто тонет, никогда не находят. Никогда, — старик взглянул на пристань. — Знаете, я рыбачу уже больше сорока лет, выхожу в море почти в любую погоду, тонуть, неправда, что так умирать не больно. Неправда. Зимой вода в море не больше трех-четырех градусов. Можно пытаться глотать ее до потери сознания. Успеешь понять, что больно. Нет уж, я хочу умереть, чувствуя твердую землю под ногами. Неважно, как именно, но только не там.
Легкая тень пробежала по высушенному непогодой лицу.