- Я должен подложить под трибуну за несколько часов до того, как император будет принимать парад вверенного мне батальона.

Лампсберг быстро сообразил, для чего предназначен этот адский механизм. От волнения он даже на "ты" перешел.

- Ты понимаешь, что только что признался в государственном преступлении?

- Понимаю, - кивнул Алекс, - но у меня есть три смягчающих обстоятельства. Во-первых, я не собирался этот план исполнять. Во-вторых, я только что добровольно выдал средство покушения представителю власти.

- А что третье?

- Террористы похитили мою беременную жену и шантажируют меня ее смертью.

- Вот оно как, - задумался Лампсберг, - интересно. И что же вы хотите от меня?

- Я хочу предотвратить покушение на Его Величество и спасти мою жену от смерти. Первое я только что сделал, а со вторым мне нужна ваша помощь.

- Если можно, то в чем конкретно она будет заключаться.

- Мне удалось выйти на одного из похитителей. Беда в том, что у меня нет против него никаких доказательств. Только мое слово против его. Этого даже для вашего отделения недостаточно. Потому мне придется его ломать, жестко, через колено, чтобы сам во всем признался.

- Боитесь сами не справиться?

- Справлюсь, не волнуйтесь.

Это было сказано спокойно, буднично так, но жандармскому штаб-ротмистру резко расхотелось быть на месте того, кому Алекс Магу станет свои вопросы задавать.

- Дело в другом, - продолжил штаб-капитан, - человек этот настороже, повсюду с револьвером ходит, на улице с ним по душам не поговорить. Надо идти к нему домой, а там при входе злющий дворник.

- Хотите с моей помощью в дом и в квартиру войти?

- Немного не так, - покачал головой штаб-капитан. - Если вы или я в дверь позвоним, он все поймет сразу, тогда его тихо не взять будет.

- Значит, я вам нужен не только, чтобы через дворника пройти, но и с его помощью войти в интересующую вас квартиру.

- Приятно иметь дело с умным человеком, - вымученно улыбнулся Алекс.

- А в причастности этого господина вы уверены? Кстати, это не тот ли чиновник, личность которого я установил?

- Он самый, тоже, заметьте, из полонцев. Ко мне вместе с Кампельсоном приходил.