— Кто? Говори, Егорыч! Кто идет?!
— Оккупанты клятые… и с деревни бандиты… уходить надобно вам… дед еле дотопал, предупредить хотел… теперь и помереть можно… ты, Санек, с Ленкою уходи, да побыстрей!..
Девушка вернулась с аптечкой. Мы осторожно стянули прострелянный тулуп. Пуля прошла через плечо навылет. Кость, вроде, не задета. Промыли рану, продезинфицировали, я наложил тугую повязку. Да, теперь он долго не сможет хэдшотить…
— Как так, Егорыч? Как тебя зацепило?
— Та все приборы энти клятые! Выследили деда, итишкин корень! Ну шо вы, не слышите что ль? Убирайтеся покуда не поздно!
Услышав слова Егорыча, Лена посмотрела с самодовольным видом, яростно сверкнув глазами. Мол, вот оно, твое самое безопасное место.
— Одевайся! Быстро! — рявкнул я, чтобы пресечь ненужные споры. Видно же, дед не шутит.
— Ты тож ступай, Санек, — тяжко вздохнул старче. — Брось деда…
— Не болтай фигню, старый! На себе потащу!
— Да куды уж там… обуза я для вас.
— Пендосы пытать будут! Ноги целые, идем! — Я поднял Егорыча, накинул тулуп. На ковер упала потертая бутылка.
— Ты деду лучше гранату дай фрицеву, вона у тебя их сколько. Дед щас зелье выпьет да заснет, и шо хош пущай делают. Только перевернут, граната и взорветься. Хоть нескольких окоянных заберет дедушко…
— Да щас! Рано ты помирать собрался! — Забрав бутыль, сунул в сумку, куда Лена уже накидала продуктов на скорую руку. Сама девушка полностью оделась.
Подхватив Егорыча, спустились вниз. Я раскидал коробки, открыл люк. Как же дед полезет? Совсем он плох. Тут пришла идея. Схватив с полки флягу с самогоном, чуть ли не силой влил обжигающий напиток. Подействовало. Бледное лицо старика налилось румянцем, усы встали торчком, в глазах вспыхнула ветеранская злость.
— А ну, дай-ка! — Старче сорвал с моего плеча трехлинейку, которую я тащил. — В атаку! За Родину! А ну пустите, мать вашу!
— Спокойно, Егорыч! Вижу, ты бодрячком!
— Отож!
— Полезай вниз с Леной!
— Так в атаку жеж!..
— Там будет, кого атаковать! — прошипел я на ухо, чтобы Лена не слышала. — Давай! Внизу встретимся!