Он резко развернулся и бросился было наутек. Я почти схватил его за воротник, но, увы, промахнулся. Незнакомец был очень высокий, под два метра ростом. Он вновь попытался прицелиться в меня, по всей видимости осознав риск забега по нью-йоркской улице с пистолетом в руке. В свою очередь, я бросился ему под ноги и обхватил его колени. Он тяжело рухнул на тротуар. Поначалу я решил, что он оглушен, однако в следующий момент мне в нос врезался пудовый кулак.

У меня потемнело в глазах. Я смутно сознавал, что добыча вырывается… Шатаясь, он поднялся и снова побежал. Я тоже с трудом принял вертикальное положение и на шатких ногах устремился вдогонку. Где мы? Я не знал. Мой взгляд был прикован к темной высокой фигуре в куртке с отороченным мехом воротником.

Я бежал за ним и по мере того, как голова прояснялась, добавлял ходу. Нос уже начал распухать, а на губы и подбородок стекала какая-то липкая жидкость. Я почти не замечал людей, мимо которых мы бежали. Кто-то из любопытства оборачивался, но большинство не обращали внимания.

Мы бежали мимо мешков с мусором, между рядами припаркованных машин, иногда по одной стороне улицы, иногда по другой, иногда – по крайней мере, мне так казалось – по обеим сразу.

Мы пересекали улицу за улицей. Теперь мои ноги двигались механически, сами по себе. Казалось, все физические силы покинули мое тело и власть над ним взял мозг. Это он заставлял сокращаться и расслабляться мышцы, с завидным упорством ставил одну ногу впереди другой.

Интересно, он тоже выбился из сил или же его хватит еще на несколько миль? Мы бежали мимо каких-то складов, когда он нырнул в очередной переулок и притормозил, не зная, куда свернуть – направо или налево, однако ближе к концу переулка стало понятно, что свернуть он может только направо. Левого поворота здесь не было. Когда же мы добежали до самого конца, выяснилось, что правого поворота здесь тоже нет – переулок оказался тупиком и уперся в высокую стену, соединяющую два здания.

Незнакомец обернулся, отчаянно пытаясь вновь сложить две половинки своего оружия. Но в этот момент я с силой, подкрепленной инерцией, вогнал ему в солнечное сплетение кулак, а сразу после этого и второй – под подбородок. Издав сначала стон, а затем хрип, он как подкошенный рухнул на землю.

Жадно хватая ртом воздух, чтобы наполнить изголодавшиеся легкие, я прижал к его виску дуло пистолета. Похоже, он был еще в худшем состоянии, чем я. В какой-то момент я испугался, что его вот-вот вырвет, но нет, обошлось.

– Эх, с каким удовольствием я бы пристрелил тебя прямо здесь, – произнес я, шумно отдуваясь. – Так что давай, отвечай на вопросы.

Голова его была прижата к мокрому асфальту, так что пререкаться он не мог. Я же сумел наконец получше его разглядеть. На вид года двадцать два, аккуратная стрижка, приятные черты лица. Этакий типичный американский симпатяга-квотербек. Явно новичок в профессии наемного убийцы.

– На кого ты работаешь? – спросил я.

– На Микки-Мауса.

– Я не шучу, приятель. Ты мне совсем не нравишься. И я не знаю, кто ты такой.

– Я работаю в британском посольстве в Вашингтоне.

– Что-то тебя далековато от него занесло.

– Тебе тоже полагается быть в другом месте.

– Кто твой босс? – Я бесцеремонно пнул его ногой в пах, дабы освежить память. Похоже, средство оказалось действенным.

– Энвин, – выдохнул он.

Сэр Морис Энвин возглавлял отделение МИ-6 в Вашингтоне.

Я выписал ему вторую дозу средства от забывчивости.