Он был весь потный, белоснежные пряди прилипли ко лбу и щекам. Мужчина словно метался в бреду. Я нахмурилась, глубоко вдохнула и пошла его будить.

Надо сказать, пришлось повозиться. Просыпаться Алан не хотел ни в какую, он не реагировал даже на мои завывания: «А-а-а на нас напали Нуары!!!».

Отчаявшись разбудить или хотя бы успокоить мужчину, я приготовилась вылить ему на голову ром, но тут вдруг он распахнул глаза и посмотрел на меня безумным взглядом.

- Майки?!

Адекватность не растерял, сразу меня узнав. Уже хорошо.

- Привет. Ты просто кричал во сне, - неубедительно оправдалась я.

- Задремал.

Алан сел, провёл рукой по лицу и мокрым волосам. Затем посмотрел на меня.

- Ты опять не постучалась, - сказал он с укоризной, и, не дав мне возмутиться, добил: - Хотя удивительно уже то, что ты сюда вообще зашла. Неужели успела успокоиться за такое короткое время?

Вообще-то я успокаивалась целый день. Но сказать об этом не успела, так как кое-кто заметил в моей руке компромат.

- А, всё ясно. Решила утопить горе в бутылке.

- Да что вы все заладили! Я просто хочу выспаться. И ты, кстати, всё ещё не прощён!

- Я и не сомневался в этом. Ну-ка дай глотнуть.

Опешив от такой наглости, я прижала бутылку к себе. Мы с мужчиной погипнотизировали друг друга злобными взглядами, и, не выдержав и сдавшись, я подошла к кровати с самым оскорблённым видом на свете.

- Один глоток, - сказала это таким тоном, словно берегла каждую каплю.

Алан отобрал у меня бутылку и начал пить, пить, пить, пить…

- Эй! – возмутилась я. – И у тебя ещё ко мне были какие-то претензии?!

Бутылку пришлось отобрать.

Потоптавшись немного на месте и поискав глазами Полночь (вдруг подлюга вернулась?), я всё же уселась на кровать, хотя меня и не приглашали.

- Ну что, надумала что-нибудь? – спросил Алан спустя несколько мгновений тяжёлого молчания.