Рассказ его, видимо, удовлетворил Майера, поскольку тот перестал хмуриться и лишь удивленно покачал головой:
– И в сам деле, просто…
– Так мы будем пить или как? – усмехнулся Раничев.
– За императора, – подняв кружку, тихо повторил немец. – Кажется, ты просил об одной услуге?
– Да, – Иван кивнул. – Дело касается лично меня. Полагаю, ты умеешь обращаться с оружием?
Майер даже не удостоил его ответом, лишь хмыкнул, мол, владение оружием – дело для него само собой разумеющееся.
– Тогда попрошу тебя после вечерни подойти на постоялый двор Селивона Натыки. Это на перекрестье Лиственичной и Предместной, знаешь?
– Найду. – Немец пытливо взглянул на Раничева: – А ты не так прост, как казался… и наверняка не тот, за кого себя выдаешь.
Иван похолодел – вот те раз! А он-то думал, что выглядит для всех окружающих обычным мелким торговцем, приказчиком, наконец – скоморохом. Однако вот Майер сразу же раскусил его.
– У тебя гордый и вольный взгляд, – пояснил немец. – Слишком вольный для простолюдина. И ведешь ты себя соответствующе. Манера держаться, разговаривать, даже пить пиво… Признайся, ты знатного рода?
– Угадал, – не долго думая, тут же «признался» Иван. – Род мой знатен, но, увы, беден, а я – третий сын.
– Так и я – третий сын! – рассмеялся Майер. – Выходит, мы с тобой ровно как братья. Ни золота, ни земель – зато гордости и чести в избытке!
– Да, уж этого добра хватает, – приосанился Раничев. – Так жду тебя вечером.
– Слово чести, – встав, поклонился немец. – Я рад, что мой спаситель оказался человеком благородного происхождения! – с улыбкой добавил он.
Ближе к вечерне Иван спустился из своей каморки в общую залу. Отыскав Натыку, негромко поинтересовался насчет серебришка.
– Получишь, как и договаривались, – стрельнув по сторонам темными, близко посаженными глазками, отозвался тот. – После вечерни, как стемнеет, загляни ко мне в каморку.
Раничев кивнул.
Когда с колоколен многочисленных храмов заблаговестили к вечерне, Иван вместе с толпой постояльцев вышел со двора, направляясь к ближайшей церкви. Немного не дойдя до храма, свернул к кустам, встал неприметненько – высматривал немца. Судя по опустевшей паперти, уже началась служба, а немец что-то не шел. Зато появился кое-кто другой – давешний монах доминиканец с узким желтым лицом и жестоким взглядом. Брат Гвиччарди – так, кажется, именовал его Майер. Интересно, он за какого папу – за Бенедикта или за Бонифация? Скорее всего, за Бонифация, тот хоть итальянец, как, судя по фамилии, и монах. Не смотря по сторонам, доминиканец быстро миновал храм и свернул к постоялому двору. Общие шашни с Селивоном. Не постоялый двор, а самое настоящее шпионское гнездо! И главное, ведь непонятно, на кого оба работают – на короля Ягайло или на орден святой Марии Тевтонской? Впрочем, какая разница? Главное, рассчитались бы честно. А если что худое задумают, вот тогда пригодится помощь Ганса. Кто там может противостоять? Сам хозяин да его слуги. А один рыцарь в короткой схватке стоит пятерых простолюдинов. Так что силы будут неравными, и – неравными явно не в пользу Натыки. Однако где же немец? Опаздывает его благородие. Ага, вот, кажется, и он.
Иван вышел из-за кустов и с улыбкой помахал рукою:
– Рад приветствовать славного рыцаря Ганса!