–А мыться?– я растерялась.– Вы что никогда не моетесь? Так грязными и ходите?

Девчонка презрительно фыркнула.

– Да мы почище вас людей будем. Мы омываемся огнем. А вода демонам противопоказана. Так и копыта недолго откинуть.

Я растерялась.

– Прости, я не хотела,– виновато сказала я.– Дуся вчера принес напиток на ужин. Я пила, между прочим, и думала, что он безопасный.

– Он принес его для тебя,– снисходительно объяснила демоница.– Если ты видела, мы с ним даже не пили из этого кувшина. Он мне наливал огненной воды из бутылки, и сам из нее пил.

– О–о–у, а я думала, что вы спиртное пьете, поэтому и отказалась.

– Для вас– это спиртное, а мы его пьем как воду.

– А купаетесь как? Обливаетесь спиртным?

– Зачем?– Бри уставилась на меня своими красными глазищами.– Мы очищаем себя огнем. Могу показать.

Она вскочила с кровати, встала посередине комнаты, щелкнула своими черными когтями и на мгновение вся запылала. Я вздрогнула. Жуткое зрелище. Куда реалистичнее наших киношных спецэффектов. Перед моими глазами горел человек (не человек, конечно, а демон, но от этого легче не становилось). Слава богу, все быстро закончилось. Огонь исчез, передо мною стояла абсолютно неповрежденная и даже довольная Бригитта. Тут я и задумалась.

– Бри,– спросила я.– А где вы воду берете? Из чего вот этот компот сделан?– я потрясла кувшином в моей руке.

– А, это…,– она беспечно махнула рукой.– Там, в Лете.

– Лета – это известная всем река?– я начала вспоминать греческую мифологию.– Река забвения?

– Ага, – девчонка была уже настроена благодушно и не прочь поболтать.– Река у нас тут одна, и вода из нее стирает память. Не сразу, конечно, постепенно. Я тут испытания над папиными охранниками устраивала. Наплела им, наплела… Сказала, что фамильный перстень потеряла, сказала, что папа приказал им найти. Покричала немного, поплакала. А они поверили – и ну, давай, нырять. А я, значит, время засекала. Те, которые больше получаса в воде провели, вообще в идиотов превратились. Те, кто поумнее были и быстро вернулись на берег, ничего – до сих пор живы–здоровы. Заговариваться, правда, малость стали. Но живы же… А папа опять мне скандал устроил. Он просто не понимает: мне же скучно!

– Подожди,– я соображала,– значит, все остались живы? Просто потеряли память? Что я там еще помню из древнейшей истории? В греческой мифологии Лета – река забвения, она отделяет мир мертвых от мира живых. Те, кто пьет из нее, забывает о мире людей. Ой, я же выпила из кувшина…

Я принялась лихорадочно вспоминать свою земную жизнь, имена друзей и близких, потом названия улиц в нашем городе, потом вспомнила пару стихотворений из русской классики, потом попыталась вспомнить пару–тройку фраз на английском и мысленно застонала – не помню….

– Я кажется английский язык забыла,– всполошилась я.

Бригитта снисходительно фыркнула.

– Значит, и не знала хорошо. На людей Лета действует не так, как на нас– демонов. Чтобы тебе память отшибло, ты должна таких кувшинов штук пятьсот выпить, а может быть и больше. Вон наши грешники каждый день пьют. А память у них исчезает нескоро. Лет сто или двести мучаются, прежде чем о грехах своих земных забудут. Как память полностью сотрется – все, ты – другой человек. Можно и на искупление подавать, а там – перерождение, и завертелось все по новой.